Всего в нескольких шагах от того места, где устроили свой ночлег девушки, горел костёр, и в свете его пламени было видно, как три эльфа, одетые в короткие кожаные куртки и такие же кожаные шорты, кривыми ножами отрезали себе куски от жарившегося на костре зайца. Один из эльфов, по-видимому, самый главный, сидел на большом мешке, широко расставив ноги, и, отрезая мясо, затем насаживал его на острие клинка и ел, аккуратно обгладывая со всех сторон. Ещё один эльф, очень маленького роста, сидел рядом с главным на корточках и суетливо отстругивал себе от всей туши небольшие кусочки, которые тут же проглатывал, почти не разжевывая. Третий эльф, наоборот, очень высокого роста и худой как тростинка, стоял от костра чуть дальше других, и лицо его было скрыто мраком ночи. Отрезав себе один хорошо прожаренный кусок, он спокойно жевал его, не обращая внимания на других и не заботясь о том, что происходит с тушей.
Эльфы о чём-то переговаривались, но говорили они так тихо, что девушки не могли разобрать ни слова. Затаив дыхание и боясь пошевелиться, они глядели на ночную трапезу эльфов, которые, по всей видимости, были самыми настоящими разбойниками. Странно, но всего лишь сегодня утром Адиона и Треллия и сами были разбойницами, бежавшими из тюрьмы Лорияза, а теперь они вынуждены, затаив дыхание, прятаться от таких же, казалось бы, как и они, разбойников.
Когда от туши зайца ничего не осталось, старший эльф положил возле костра сумку, на которой сидел, и разбойники принялись раскладывать награбленное. Старший эльф раскладывал добычу на три кучки. Себе, конечно, он откладывал более ценные предметы, а что похуже, распределял между товарищами.
Дальнейшие события произошли очень быстро. Практически мгновенно. Тот, кто стоял дальше всех от костра, выбросил вперёд нож, и в мгновение ока старший эльф был свален с ног быстрым и точным ударом. Второго эльфа нападавший уложил таким же молниеносным движением ножа. В свете костра было отлично видно, как долговязый эльф потрошит сумки своих бывших товарищей, складывая к себе всё самое ценное. Своё чёрное дело долговязый делал не спеша, очень уверенно и хладнокровно. Во всём чувствовалась продуманность и уверенность в своей неуязвимости. Набив свою сумку, эльф бесшумно скрылся во мраке ночи, даже не потушив догорающий костёр.
Объятые ужасом от происшедшего, девушки до самого рассвета не двигались и не сводили глаз со страшного места, глядя в чёрную мглу и опасаясь возвращения долговязого эльфа.
Лишь на рассвете, едва стали видны и поле, и проходящая мимо дорога, и потухший костёр с телами несчастных разбойников, Адиона и Треллия вскочили со своей постели из наваленных веток и, быстро собрав все вещи, поспешили убраться со страшной поляны.