После непродолжительной остановки мы снова отправились в путь.
Великое тибетское нагорье
6 октября 1927 года. Экспедиция отправилась в путь очень рано, с тем чтобы до полудня добраться до Шенг-ди, где можно было у местных кочевников закупить запасы продовольствия. Долина реки, по которой проходил наш караван, стала шире, и на прилегающих склонах гор виднелись стоянки кочевников с отарами овец и стадами домашних яков. Пройдя семь миль по удобной дороге, внезапно мы увидели группу людей, стоящих на тропе. Оказалось, что это были полицейские, которые имели строгое предписание остановить экспедицию и послать сообщение верховному комиссару Хора, находящемуся в Чунаке. Большинство — неопрятные молодые люди без оружия. Вместо сабли у одного из них был за поясом рог антилопы. Начальник отряда изо всех сил старался показать свои добрые намерения: он высовывал язык и показывал большой палец, упрашивая нас задержаться всего только на один день в Шенг-ди, чтобы дать ему время отправить рапорт о нашем прибытии верховному комиссару.
Мы решили остановиться, так как намерены были вступить в страну спокойно, считаясь с требованиями полицейских сторожевых охранений.
Все местное население пришло в наш лагерь, молодые люди с длинными взлохмаченными волосами, ниспадающими со лба, одетые в овчины, отороченные полосками черной материи, в высоких тибетских сапогах, изготовленных из грубой домотканой материи и кожи. У некоторых лица были намазаны черной пастой, чтобы защитить кожу от зимнего ветра. Начальник отряда, успевший надеть на себя новую овчину, пришел в наш лагерь и начал составлять рапорт.
28 октября. Тяжелые тучи нависли, утро холодное и туманное. Чуна-ке представляет собой унылую картину: всюду снег и мрачные черные тибетские палатки. Кочевники покинули Чуна-ке, и невозможно стало доставать в достаточном количестве топливо и корм для животных. Отправили письмо, адресованное лично Далай-ламе.
На следующий день опять — 20 градусов. Юго-западный ветер, временами идет снег. Ночью несколько волков подбирались к нашему лагерю, но собаки всякий раз отгоняли их. Мы попросили разрешения стрелять по волкам, но начальник нам отказал, так как в Тибете стрелять в животных строго запрещается.
Стаи голодных собак бродили в окрестности, время от времени они нападали на людей. Целые стаи грифов кружили над лагерем. Их наглость была столь велика, что они утаскивали продукты из палатки, где находилась кухня, и даже уносили чашки. Огромные птицы пожирали туши животных, оставленных проходящими караванами.