Доктор взял под мышку свою медицинскую сумку.
– Если у тебя есть хоть капля разума, молодой человек, – проговорил он извиняющимся тоном, – ты пойдешь с нами. Она тоже, – с этими словами он скрылся за дверью.
– Пожалуй, надо и нам идти. – Натаниэль направился к двери.
– Нет, – я покачала головой. – С твоим домом ничего не случится. Мы здесь в безопасности.
Мгновение он колебался, но потом понес меня по лестнице в свою комнату.
– С тобой все в порядке? – спросил он, помогая мне снять нескладную куртку и каску пожарного, а затем укладывая на свою изумительно мягкую кровать. Глаза его светились нежностью и беспокойством.
– А это зависит от обстоятельств, – голос мой звучал хрипло. – Ты действительно сказал то, что, как я думаю, ты сказал там в горящем доме?
Он опустился передо мной на колени и взял мои руки в свои.
– Тейлор, дорогая моя, я влюбился в тебя с той самой минуты, как увидел тебя впервые, ты тогда колотила в дверь моей спальни и визжала как драная кошка.
– Правда? – Радость захлестнула меня, смывая боль.
Он наклонился надо мной, так что наши губы почти соприкоснулись.
– Ты та женщина, о которой я мечтал всю жизнь – добрая, нежная, заботливая и в то же время превосходящая многих мужчин мужеством и смелостью. Немногие отважились бы совершить полет в аэроплане.
– Я сделала это ради тебя, – пробормотала я. – Потому что я тоже тебя люблю.
– Ты… что? – он удивленно поднял брови.
– Я люблю тебя. Я полюбила тебя еще до того, как мы встретились. Я часто смотрела на твою выцветшую фотографию в старом альбоме и представляла, как я танцую с тобой вальс.
– Боже мой! Если бы я это знал, я бы запер дверь на чердак и выбросил бы ключ, чтобы удержать тебя.
Улыбка расползлась по его лицу, и, заключив меня в объятия, он прижался губами к моим губам. Он целовал меня со страстью, обостренной выпавшими на нашу долю испытаниями, зажигая во мне ответный огонь, более обжигающий, чем тот, из которого он меня вынес. Он провел руками мне по спине, потом обхватил за ягодицы и прижал к себе. Я спрятала лицо у него на груди, перебирая пальцами густые завитки пропахших дымом волос у него на затылке.
– Я так боялась… – начала я.
Он прижал палец к моим губам.
– Я знаю, но теперь ты в безопасности. – И он снова стал целовать меня.
Я закрыла глаза, наполнившиеся слезами счастья. Его поцелуи стали более требовательными, и я отвечала на них со всей страстью, на какую была способна после того, что мне пришлось пережить. Я горела желанием заняться с ним любовью немедленно, а потом снова… и снова.
Он оторвался от меня и встал, тяжело дыша.