Однако в этом деле следует быть настороже (как, кажется, говорил Дизраэли). Поэтому мне хотелось бы дать себе напутствие: «Постарайся быть не глупей великих». И в оправдание: «Мертвые это переживут» (как никогда не говорил Ибсен).
Вот почему я не буду в претензии, если кто-нибудь воскликнет вслед за мной: «Долой путешествия!»
Бойтесь эпидемии
«Туристит» — вот название эпидемии, охватившей Европу в середине 50-х годов нашего века и продолжающей успешно свирепствовать до сих пор. Болезнь (ее еще называют «Мания передвижения») легко распознается по симптомам. Ранней весной бациллоноситель становится беспокойным и начинает метаться из одного агентства путешествий в другое, собирая бесполезную информацию о местах, куда он не собирается ехать. Затем больной (чаще — больная) обходит прилавки распродажи летних вещей, тратя на это все время, которое у нее есть, и особенно то, которого нет. Наконец, в августе он садится в самолет (поезд, автомобиль или автобус) вместе с тысячами своих спутников-страдальцев. Больной поступает так не потому, что его заинтересовало или привлекло данное место или маршрут, не потому, что он может себе это позволить, а потому, что «так делают все». Следует знать, что данное заболевание исключительно заразно и подхватить его так же легко, как в 20-х годах — инфлюэнцу.
В результате в определенное время года все приходит лихорадочное движение. В Пизе вы уже не услышите итальянского, а только немецкий; в некоторых швейцарских кантонах вы беспомощны, если вы не американец; я вовсе не удивлюсь, если в Испании в этом или следующем году на какой-нибудь заброшенной лавчонке появится объявление: «Здесь еще говорят по-испански».
Какова цель путешествующих? Мне уже доводилось писать (не откажу себе в удовольствии процитировать), что у представителей каждой нации своя цель. Американец хочет получить фотографии с собственным изображением на: а). Трафальгарской площади в Лондоне, с голубями; б) на площади св. Марка в Венеции, с голубями; в) перед Триумфальной аркой в Париже, без голубей. Таким образом документально подтверждается, что он там был.
Немец путешествует исключительно с целью проверить правильность данных, изложенных в путеводителе. Когда он убеждается, что мост Вздохов действительно находится на своем месте в Венеции, что угол падения Пизанской башни точно соответствует указанному, он делает соответствующие пометки в записной книжке и возвращается в Мюнхен удовлетворенный, с сознанием, что его не надули.
Но зачем путешествует англичанин? Ну прежде всего потому, что в детстве его учили: путешествия расширяют кругозор. И хотя он успел усвоить печальную истину, что расширяющее действие швейцарской и немецкой пищи сказывается прежде всего на талии, данная точка зрения продолжает бытовать. Наконец, главное — англичанин путешествует, чтобы избежать общения с иностранцами. У себя в Англии он рискует ежеминутно столкнуться с кем-нибудь из иноземцев. Совсем другое дело — заграница. Тут уж точно гарантированы встречи с людьми (я имею в виду встречи с милыми и приятными англичанами). В обычной обстановке, то есть дома, англичанин избегает своего соседа («У них свои дела, у нас свои», «Мы ни во что не вмешиваемся и не хотим, чтобы лезли к нам» и т. д.). Столкнувшись с соседом на лестничной клетке, англичанин делает вид, что не заметил его, в лучшем случае он безмолвно кивнет. Зато встретив его на Капри или в Гренаде, он долго-долго с наслаждением трясет ему руку и тут же приглашает пропустить стаканчик. Англичанин убеждается, что его сосед — отличный парень, и он вполне мог бы жить с ним в одном доме...