...Зачем я приехал сюда и что здесь делаю? Изучаю хевсурское оружие? (На лице изумление.) Что же его изучать?! Вот меч, вот щит, вот наручи, кольчуга... Ими надо владеть, а не изучать. (Снисходительная улыбка.) Знаю ли я, что такое пари-каоба? Не знаю еще... Так о чем же нам тогда говорить?!
Трудно поначалу было входить в этот мир.
Печнаоба
Очень давно, многие сотни лет назад в Хевсуретии сложился обычай проводить поединки. Традицию эту породили непрерывные войны, требовавшие умения владеть оружием, а также законы кровной мести — своеобразный кодекс чести. Поединок кровников бывал смертельным, но довольно редко, так как гибель человека становилась большим несчастьем для обоих родов. Семья убийцы в силу неписаных в Хевсуретии обычаев и законов вынуждена была платить семье убитого и постепенно разорялась, оставалась сначала без скота, потом без земли и, наконец, без крова. Остальные же виды поединков были бескровными или кончались легкими ранениями. Например, печнаоба.
Этот дуэльный поединок проходил во время праздников, больших сборищ или при встрече на дороге. Сражаться имели право только представители разных родов. Поводом для поединка могли послужить оскорбление, неудачная шутка и даже громкий смех, неправильно истолкованный недругом. Бились на печнаобе всерьез. Иметь сабельные рубцы на лице, на голове или на руках было признаком зрелости и мужества.
Серьезные раны оплачивались. Длина раны на лице измерялась ниткой, на которую, видимо, укладывались зерна ячменя или ржи. Рассчитывались коровами: сколько зерен, столько и коров. Рана без увечья не наказывалась. Но штраф взимался за потерю пальцев, руки, глаза и трудоспособности в целом. «Единица наказания» — все та же корова.
Чтобы избежать не столько увечий, сколько кровной мести и разорения хозяйства, существовали различного рода компромиссные решения, не затрагивающие чести враждующих мужчин. Самый горячий поединок, например, могла остановить женщина, если она бросала между сражающимися свой головной платок — мандили.
Все хевсуры мастерски владели мечом и щитом и никогда с ними не расставались. Они всегда были под рукой, их брали в дорогу, они являлись как бы частью одежды. Мне не пришлось видеть хевсура на коне и в полном вооружении, едущего в соседнее селение, а вот Виктора Шкловского, путешествовавшего здесь в 1930 году, то и дело обгоняли всадники в шлемах, наручах, с мечом на поясе и щитом на спине. «Хевсур всегда ходит со щитом, как в Москве люди ходят с портфелем», — писал Шкловский.