Путь от станции Дача Долгорукова до Ладожского озера, в 55 километров, состав проделал за... 36 часов. Еледин с помощником Анатолием Илларионовым все это время не вылезали из паровозной будки.
Спрыгнув на землю, не чувствуя отнимавшихся ног, Еледин глядел с берега, словно не веря своим глазам.
«Малютка» покачивалась на легкой синей волне...
Опомнился он, когда перед ним оказался адмирал. Сильно пожал руку, скупо обронил: «Спасибо!» — и протянул Василию коробку московских папирос «Герцеговина флор».
...Кажется, что такое сделать невозможно, особенно когда об этом спокойно течет разговор в курилке депо.
— Я сам теперь плохо верю, что подобное могло случиться,— говорит Василий Алексеевич. — По молодости, что ли, не боялись ничего, все под силу было. Попробуй скажи сейчас ревизору по безопасности, что можно вести поезд, если у двух вагонов нет букс, если колесо без бандажа и поломана одна из автосцепок. «Ты в своем уме, старый?» — поднимет тот на смех. А ведь все на самом деле происходило...
Еледин привычно чувствовал за спиной тяжело груженный состав. Видел, как, послушный его воле, плавно выписывает поезд полукружия поворотов. И вдруг так дернуло, что Василий еле удержался на ногах. Паровоз по инерции пробежал несколько метров и замер: сработала тормозная магистраль.
На землю одновременно спрыгнули Еледин, Константин Калашников и паровозники запасной бригады. Все увидели разом: состав был разорван на две части. Снаряд попал в насыпь.
— Буксы, буксы-то как разбиты! — схватился за голову Константин. — Как чинить будем?!
А от ремонта никуда не денешься. Если вызовешь восстановительный поезд, значит прервется движение. Кто ж на это согласится?
И вот уже пошла работа. Одни со звоном рубят зубилом железные заусенцы на автосцепке, другие заклинивают колеса. А рвущиеся снаряды все ближе к линии, над головой начинают посвистывать осколки.
— Шевелись, ребята, если жить хочется, — торопит Василий.
— Порядок, — возбужденно кричит Константин. — Поедем без букс. Оси и струнки будем на ходу из масленок поливать, а ты, Василий, придерживай своего конягу, не гони.
Еледин влезает в будку, осаживает паровоз. На полкилометра растянулись 160 осей платформ. Паровоз двинулся в путь. Со скоростью пешехода. Чаще ухали взрывы. Осколки царапали металл, прошивали борта.
Василий видел, как Костя, словно кузнечик, прыгал с платформы на платформу и лил мазут на обнаженные оси. Когда Костя замечал Василия, выглядывавшего из будки, то успокаивающе помахивал рукой: мол, все, как надо, командир, едем.