И недаром так много места в сказках занимают рассказы о несправедливостях старших братьев, о том, как лишают они младшего законной доли наследства. Только в сказках Иванушки в конечном счете всегда побеждают. А в действительности все часто было по-другому.
И все же из рассказа об Иванушке, по-моему, напрашивается весьма оптимистический вывод о том, как неистребимо в людях чувство справедливости. Пусть нередко оно попиралось и подавлялось, пусть не было для него возможности проявиться в жизни, но оно все же находило себе выход. Хотя бы в сказках. Потому что сказки — это тоже часть жизни. Очень мудрая ее часть.
А. Хазанов, кандидат исторических наук
Страну эту называют иногда новым Вавилоном. Уж так сложилась история Тринидада и Тобаго, что живут здесь люди многих национальностей. Волны иммигрантов накатывались одна за другой. Половина населения — потомки привезенных сюда когда-то негров-рабов, предки индийцев приплыли сюда тоже давненько, завербовавшись сельскохозяйственными рабочими на плантации. Осели здесь испанцы и сирийцы, китайцы и французы... И все везли сюда свои обычаи, свою музыку и песни. Стержнем тринидадской — да и всей вест-индской — музыки стали пульсирующие барабанные ритмы Африки. А танец лимбо — известное теперь чуть не по всему миру лимбо — в основе тоже африканский танец, хоть и отправился в странствия по свету из Тринидада. Мало кто сегодня вспоминает, что был он когда-то частью культа мертвых. Теперь этот сложный танец, в своем классическом виде требующий немалой физической силы и выносливости, — важная туристская приманка. Индийские переселенцы привезли свои печальные песни и разнообразнейшие музыкальные инструменты: и ударные, и смычковые, и щипковые. Под пиликающие звуки скрипок, бренчанье бубнов и звон колокольчиков танцуют здесь английские и шотландские рилы и джиги. А в некоторых деревнях сохраняется испанский обычай ходить от дома к дому и петь под гитару романсы, многие из которых уж и в самой Испании не помнят...
И все это многообразие ритмов выплескивается наружу, когда приходит время карнавала. Готовиться к нему начинают задолго: в течение всего года из самого скудного семейного бюджета хоть что-то выделяется на карнавальный костюм. Ведь шествие сплетается из выступлений отдельных групп, и у каждой свой сюжет, который хранится в глубочайшей тайне, чтобы, не дай бог, кто-нибудь не проведал, не украл идею, не сглазил, наконец.
В канун карнавала Порт-оф-Спейн, столица Тринидада и Тобаго, совсем не тот, что в будни. Здесь проходят репетиции оркестров и исполнителей калипсо. Оркестры эти — в Тринидаде их называют «кастрюльными» — заслуживают того, чтобы сказать о них особо. Говорят, что впервые «кастрюльный» оркестр стихийно прозвучал в день окончания второй мировой войны, когда жители Порт-оф-Спейна, выражая свое ликование, вышли на улицы, прихватив с собой кастрюли, сковородки, разные жестянки, выкатив железные бочки из-под бензина, — словом, все, что могло греметь, звенеть, грохотать...