В Полинезии верили, что в старшего сына вселялся бог. Там принцип старшинства проводился со столь железной последовательностью, что нередко потомки одного и того же предка через несколько поколений оказывались на различных общественных полюсах. Одни принадлежали к благородному сословию вождей, другие — к сословию зависимых от них и обложенных повинностями общинников.
И все же старшим сыном было выгодно быть не всегда и не везде. В той же самой средневековой Англии, в некоторых графствах, в крестьянской среде иногда держались иных правил. Большая часть имущества переходила к самому младшему сыну. Этот порядок наследования называется миноратом.
В западных областях Германии, отмечал один из этнографов, еще в начале прошлого века «никто из старших детей не претендовал на обязательную законную долю, и все они подчинялись обычаю перехода наследства к младшему члену семьи даже в том случае, если им ничего не доставалось, нисколько не помышляя о том, чтобы предъявить свои неотъемлемые, основанные на законе права на участие в наследстве; даже когда крестьянин умирал, не оставив обычного завещания, дети соглашались на переход всего имущества безраздельно к младшему сыну».
У живущих в Бирме чинов семейное имущество нередко также переходило к младшему сыну, а у сибирских долган принято было как можно скорее женить и отделить старших братьев, чтобы младший мог получить наследство. В недавнем прошлом минорат был широко распространен у кочевников — монголов, казахов, башкир и многих других.
Итак, все зависело от того, чтобы «суметь» родиться вовремя. Но одного этого было еще недостаточно, потому что у многих народов оба правила наследования подчас сосуществовали друг с другом. При этом в наследовании социального статуса и ранга мог соблюдаться майоратный принцип, а в наследовании имущества — миноратный. Или майорат мог соблюдаться в одних слоях общества, а минорат в других. В прошлом веке один из ученых писал, что в Германии привилегия первородства встречается главным образом у князей и королей, а привилегия последнего рождения больше у крестьян.
Но иногда встречались еще более запутанные ситуации. Недавно я был на научной конференции в Элисте. Калмыцкие коллеги, зная, что я специально интересуюсь миноратом у кочевников, показали мне любопытную архивную выписку из дела начала XIX века. Речь в ней шла о тяжбе за аймак умершего зайсанга, который тот завещал младшему сыну. (Несколько упрощая, можно сказать, что зайсанг — это мелкий калмыцкий феодал, а аймак в данном случае — подчиненные ему рядовые кочевники.) Старшие братья опротестовали дело, ссылаясь на право первородства. Русские власти создали специальную комиссию, опросили стариков и выяснили... что в прошлом у калмыков встречался и миноратный и майоратный принципы наследования. Так что каждый из братьев и их покойный отец были по-своему правы. Трудно в подобной ситуации судить по справедливости.