– Как далеко наша цель? – спросил Корон.
– Двадцать миллиардов светолет, – ответила Молния.
– Сколько?! – воскликнули мы хором.
– Вообще, какая разница? Мы переместимся туда мгновенно. Ровно за ноль минут, ноль секунд, – она сомкнула указательный и большой палец, показывая «ноль». – Вы же засекали неделю назад… Координаты искину я только что дала. Ястреб, ты получил?
– Подтверждаю, – отозвался вездесущий искин. – Двадцать миллиардов шестьсот двадцать…
– Ястреб, неважно, – остановил я его.
– Как это неважно? Здесь важен каждый миллиметр, – ответил он.
– Дотошный, – признал Корон.
– Вредный, – сказал я. Каргонец крякнул.
– Но… одно дело прыгать около планеты, а другое лететь за миллиарды световых лет, – засомневался Северин. – Это же почти через всю Вселенную!
– Не через всю, всего лишь пятую часть… Эта Вселенная очень старая, соответственного гораздо больше, – сказала Молния. – Привыкайте к новым скоростям.
В её глазах мы походили на кочевников, пересевших с лошадей на гравилёты. Что нам ещё оставалось? Только привыкать.
– Аномалия пройдет по этому перешейку послезавтра в 9:24 по корабельному времени, – Молния провела рукой по изображению туманности в том месте, где виднелся небольшой разрыв. – …Предлагаю отправиться в путь завтра в 11 часов по корабельному времени. Несколько часов на корректировку курса нам хватит. Останется только ждать.
– А почему не сегодня? – спросил Корон.
– У нас появилось ещё одно дело, – ответила Молния.
– Есть предложение оживить Ястреба, – добавил я.
– Это возможно? – удивился каргонец. Его кошачьи зрачки расширились и стали похожими на человеческие.
– Да.
– Не имею ничего против, если он как-то поможет нашему делу.
Меня удивила лёгкость, с которой Корон согласился с предложением. Казалось, его оно совсем не поразило. Или я до сих пор плохо понимаю язык жестов?
Я ответил Руслану, что доверяю мнению Молнии о каргонцах, и не кривил душой. Разве что немного. Но слепо следовать распоряжениям Демиурга и их плану было не в моём характере. Боюсь, за месяц мы едва научились терпеть присутствие каргонцев и подавлять отвращение, но они по-прежнему оставались тайной за семью печатями, а тут ещё подозрения Манулова. Меня они взволновали не на шутку. Слишком многое стояло на кону, чтобы пренебрегать такими заявлениями, поэтому вечером по корабельному времени я пришёл к Руслану. Бортинженер уже ждал меня.
– Привет, – сказал он, крутя в руках небольшой фонарик.
– Я поздоровался и спросил:
– Как доктор Риу?
– Пришёл в себя, забрал банку кофе и заперся в своей лаборатории. Думаешь, Корон ничего не узнает?