– А чего ж ты раньше не сказал, что там работал? – возмутился Шейх. – Ничего себе новости неожиданные!
– И не только там. Да что в них неожиданного, что они конкретно меняют? Не доверял я вам особо раньше, вот и все, – Рэмбо сунул руку в карман рюкзака, потом – во второй. – Уроды! Сигареты сперли! Когда успели?!
– Ничего, злее будешь, – отозвался Хоббит.
– Ты его не нервируй, он псих, – проговорил Шейх. – Так что там за эксперименты проводились? В НИИ?
– А я знаю? – огрызнулся Рэмбо. – Мое дело маленькое. Изучали, как биотин действует, и, мне кажется, проводили эксперименты на детях.
– Ни хрена себе! – воскликнул Хоббит.
– Ты ничего не слышал. Это вообще-то государственная тайна, – проговорил Шейх и добавил: – Все интереснее и интереснее. Кстати, я тоже ничего не слышал. Ладно, Рэмбо, я это запомню.
Тот лишь кивнул в ответ.
За несколько часов езды Шейх отбил всю задницу. Дорога была старая, неровная, асфальт местами раскрошился – приходилось объезжать по лесу. К счастью, искажений на пути не попадалось, а если и были, то далеко – лошадь останавливалась, фыркала, но Хоббиту удавалось уговорить ее продолжить путь.
Когда солнце коснулось макушек сосен и на дороге обозначились черные остроконечные тени, лошадь остановилась окончательно и принялась перебирать копытами. Хоббит и так с ней, и эдак, и даже свой кусок хлеба пожертвовал – скотина съела, но дальше не пошла. Издав скорбный возглас, проводник спрыгнул на землю и сказал:
– В лесу тварь какая-то ходит. И то удивительно, что так долго ехали, я, если честно, даже не ожидал… Если б так всегда проехать можно было, по Сектору бы куча народу шастала и в Глуби тоже. Свезло нам под конец пути: ни зверье никакое не показалось, ни ларвы… Ладно, теперь слезайте, пусть животина домой скачет.
Дождавшись, пока рюкзаки спустят на землю, он распряг лошадь и стегнул хворостиной. Животина, развернувшись, бодро потрусила домой.
– Ну что, вперед? И помолимся, чтоб в ближайшее время удача от нас не отвернулась.
* * *
– Шухер! – заорал Кондрат.
Гена тут же обрел подвижность, кинулся на траву, перекатился, вскочил и кинулся бежать в сторону переправы. Данила заорал, выстрелил ему по ногам, не попал и обернулся к Кондрату.
Марина тоже обернулась. Данила, выругавшись, сшиб ее на траву, укрывшись за дрезиной.
От леса к ним спешила толпа – человек пятнадцать-двадцать, все – вооруженные.
– Чего надо?! – крикнул Данила, вытаскивая автомат, рядом кряхтел Кондрат.
– Сдавайтесь! – ответили ему. – По-хорошему сдавайтесь!
Девушка оглянулась. Момент исчез. Все, приплыли, добегались. Данила шикнул на нее: пригнись!