Современная Россия как фактически, так и по Конституции – федеративное государство, каковым является с 20-х годов, когда был подписан первый Союзный договор. И это вполне естественно – организацией управления такого территориально большого, многонационального и многоконфессионального государства должна быть федерация. При этом она много раз видоизменялась – даже с 1990 года, после Декларации о суверенитете РФ, эксперты насчитывают уже третью модель федерации.
Что такое федерализм? Это система управления территориями, система организации власти в пространстве, механизм взаимодействия центра и периферии. Федерация – это исторический выбор нашего государства. И очень важный фактор нашего федерализма – это присутствие элементов этнического, национального федерализма, уходящего корнями в нашу древнюю историю.
Россия и не сможет существовать иначе, как только в виде федерации. Но если говорить не юридически, а де-факто, Россия – это государство двойной имитации. С одной стороны, оно имитирует федеративность, но с другой – идет имитация и унитарности. Что касается имитации федеративности, то случай с Юрием Лужковым – самый яркий пример. Сначала Московская дума единогласно одобрила деятельность бывшего мэра, потом так же единогласно промолчала, когда его сняли, и буквально сразу, в чем никто и не сомневается, единогласно одобрила новую кандидатуру. В нормальной федерации такое безропотное следование воле федерального центра обычно невозможно.
Между тем что такое федерация? Есть масса определений, но суть их в основном в том, что это страна, в которой выделяются отдельные территориальные образования, обладающие определенной политико-правовой субъектностью. В чем выражается эта субъектность? Прежде всего – политико-правовые возможности к самоуправлению, к формированию законодательства и собственных органов власти. И первый элемент этой самой субъектности – это возможность выбирать себе тот тип устройства и того главу, который их устраивает. В России, несмотря на установленную Конституцией федеративность, этого нет, хотя вертикаль власти, подобную российской, даже не каждое унитарное государство может себе позволить. Англия, Португалия, Греция, Румыния – все это унитарные государства, но представить себе, что их президенты или премьеры могут назначить мэра столицы или снять его, совершенно невозможно.
Нередко говорят, что в России бельгийская модель государственного устройства – чистая федерация. Но и в Бельгии даже разговора не может быть о том, чтобы глава центрального правительства снял или назначил какого-нибудь местного руководителя. Король и в Бельгии, и в Испании, и в Англии формально имеет право только на одно – не утвердить предложенную кандидатуру. Но за последние сто лет, наверное, не было ни одного случая, при котором избранного парламентом премьер-министра Англии, или премьер-министра некоего кантона, или главу автономной области в Италии кто-то мог бы снять или назначить. Там глава государства практически автоматически одобряет избранную кандидатуру – такова сложившаяся традиция. Хотя формально у него есть право ее отвергнуть.