Можно ли что-то изменить? Исторически не было прецедента, поэтому и опереться не на что. Но все понимают, что демонтаж этой системы противостояния – самая главная задача в развитии российско-американских отношений ближайших лет или десятилетий. И происходить он должен как на доктринальном уровне, так и на материальном – касаться состава, структуры, численности, типов ядерных вооружений. А ведь есть не только ядерное оружие, но и стратегическое обычное вооружение, в том числе ПРО и перспектива выхода в космос.
Конечно, взаимовыгодному сотрудничеству мешает и то, что в общественном мнении существуют стереотипы мышления, оставшиеся от холодной войны, и пропаганда обеих стран эти стереотипы всячески обыгрывает. Но куда важнее то, что после окончания холодной войны трижды провозглашалось стратегическое партнерство России и США. И что-то каждый раз не получалось. Есть много причин, но одна из них связана с тем, что не могут быть партнерами страны, которые держат полторы-две тысячи боеголовок для того, чтобы в течение нескольких минут запустить против своего «стратегического партнера».
Англичане и французы тоже имеют ядерное оружие и тоже не всегда любят друг друга. А вот этой модели взаимоотношений в ядерной сфере у них нет. С США мы пока еще официально даже не союзники, в отличие от Англии и Франции, которые связаны между собой Североатлантическим договором. И обе эти страны – союзники США. Поэтому, имея ядерное оружие и находясь в пределах досягаемости ядерного оружия друг друга, они не имеют взаимоотношений взаимного ядерного сдерживания или устрашения. Когда Россия с США перестали быть заклятыми врагами после окончания холодной войны, была такая иллюзия, что эти ядерные арсеналы как-то сами собой рассосутся: раз мы не враги, то, естественно, мы не будем друг друга держать под ударом этих тысяч боеголовок. И действительно, значительное количественное сокращение произошло – и в рамках договоров, и в одностороннем порядке. Но в основе своей система взаимоотношений не изменилась – остается взаимное ядерное сдерживание, основанное на взаимной способности разрушительного ядерного удара.
А это порождает недоверие. Потому что если другая сторона не является вашим союзником и может уничтожить вашу страну за несколько часов, то как ей доверять?
Даже технология порождает этот страх и этот менталитет. Ракеты стоят в шахтах, которые легко могут быть уничтожены при нынешней точности внезапным ударом другой стороны. Значит, надо запустить свои ракеты до удара противника, до того как его ракеты прилетят. Времени меньше чем полчаса, а если учитывать подлодки – меньше пятнадцати минут. Значит, минутная готовность к запуску. Здесь возможны и технические ошибки, и неправильная интерпретация событий, и даже случайный несанкционированный запуск. Хотя с этим борются, но вероятность все же не равна нулю. Такая нервная ситуация порождает менталитет этого противостояния, справиться с которым можно только путем переговоров и соглашений. Тем более за двадцать лет обе страны убедились, что само собой ничего не рассосется.