Теперь за бортом было уже шесть человек. Шестой — Петр Игнатюк — советский матрос, подплывая то к одному, то к другому спасаемому, разрезал соединявший их конец, а затем помогал добираться до одного из трапов, висевших вдоль борта. Люди хватались за него мертвой хваткой, и уже через несколько секунд оказывались наверху, где их подхватывали стоящие за леерами моряки, передавали своим товарищам на палубу. И там спасенные падали навзничь.
Здоровяка поднимали последним. Он не упал на палубу, хотя был измотан падениями и ударами о борт танкера.
— Прошу проводить меня на мостик, — были первые его слова.
Но вначале пришлось принять душ, выпить стакан крепкого чаю, а уж потом, обернувшегося в чистую простыню, его провели на ходовой мостик.
— Хэлло, кэптен. Я чиф-инженер Джогиндар Синг, — представился он по-английски и продолжал: — Думаю, это единственный способ спасения для наших людей, хотя желающих прыгать в этот коктейль соленой воды, нефти и брызг немного. Кое-кто смирился со смертью...
И пока «Горноправдинск» делал очередной заход, старший механик Джогиндар Синг, индус по национальности, кутаясь в простыню, рассказывал о случившемся.
Это был один из обычных рейсов «Юнайтед Вэнгарда». Они шли из порта Дамим в Саудовской Аравии на Рангун. Милях в трехстах от Цейлона и примерно на таком же расстоянии от Мадраса волнами сорвало сразу несколько лючин на третьем, четвертом и пятом трюмах — брезенты и стальные шины не закреплялись: капитан надеялся на быстрый и благополучный переход. Да и с кем было все это делать? Весь рядовой состав, кроме боцмана, не имел специальной подготовки, вышел впервые в море, как и погибший Хамид, которого пытались остановить перед спуском. Он послал всех к черту. Надеялся на свою силу — был неплохим спортсменом. Но не знал, что такое море. После того как были сорваны лючины, всего нескольких волн, захлестнувших палубы, хватило, чтобы теплоход, набрав воду в свободные трюмы, стремительно лег на правый борт и больше не выпрямился. На мостике в тот момент были капитан Абдул Шакур и старший рулевой Басхар. Когда судно завалилось на борт и все затряслось or бешено вращавшегося несколько минут винта, они услышали выстрелы лопавшихся стальных концов на шлюпочных балках. И выскочили одновременно, чтобы задержать хоть какой-либо бот, но оба были сбиты с ног, и уже третьи сутки капитан лежит в своей каюте без сознания, а старший рулевой — на палубе. У обоих перелом ног, и, похоже, началась гангрена.
Еще несколько волн смыли все плоты, и осталась лишь одна шлюпка с правого борта, но ее нельзя было спустить. Через несколько минут заклинило двигатель, все обесточилось, и «SOS» передавали с помощью передатчика спасательного буя, чудом уцелевшего на борту.