Погода была все такой же солнечной, приветливой, тихой.
Чириков, ссутулясь, заложив за спину руки с подзорной трубой, ходил взад-вперед по палубе. Часто останавливался, смотрел в трубу на берег. Нахмурившись, начинал ходить снова.
В шесть часов он приказал поднять на мачте сигнал о возвращении и пилить из пушек. Эхо от скалистых берегов ответило целой канонадой.
Теперь минуты казались еще длиннее. Время словно остановилось.
И все обрадовались, оживились, облегченно зашумели, когда с фор-марса вахтенный крикнул:
— Идут! Ворочаются!
Шлюпка подошла к борту, когда солнце уже спустилось к самой воде. Трубицын торопливо поднялся по штормтрапу, доложил;
— Залива открытая, ваше высокоблагородие, защиты в ней от вестовых и зюйдовых ветров нет. Только с осту скалы прикрывают.
— А глубина?
— Мерили при входе в заливу, глубина живет подходящая — сорок сажен.
— На берегу что видели?
— На берегу лес растет большой — еловый, сосновый, вроде пихтовый.
— А людей не видели?
— Нет, пусто все. Ни людей, ни жилья неприметно.
Тут не выдержал и, нарушая субординацию, восторженно подал голос из шлюпки Иван Панов:
— Морских зверей много видели, господин капитан! Морских котов, бобров, сивучей. Лежат на камнях, греются. Не пуганные никем, как в раю, ваше высокоблагородие. Смотреть — душа радуется!
Все заулыбались. Если звери непуганые, значит, им тут привольно. Хорошая, видать, землица. И людей опасных поблизости, похоже, нету.
Все ждали, что скажет капитан. А он задумчиво смотрел на берег, уже начавший скрываться в вечерней дымке.
Ночь наступает. Бухта защиты от ветров не имеет. Решил Чириков не рисковать:
— Шлюпку на борт, крепить по-походному.
Подняли паруса и отошли на ночь подальше от берега.
И скоро все убедились, что опыт и предчувствие снова не подвели командира. К часу ночи ветер засвежел, а к утру уже разыгрался настоящий шторм. Хорошо, застал не у берега! Легли курсом на север и пошли на всех парусах...
Утром, как посветлело, подошли опять к берегу поближе. Но его скрывал поднявшийся туман. Заметили только три небольших островка. На них гнездились во множестве птицы, вроде юрики и ару, какие живут и на Камчатке (Ару — кайры. Юрики — один из видов северных гагарок).
Определяясь, заметили, что еще подгоняет на север сильное течение. Стали делать на него поправку. И все время мешали ветер и туман, не попадалось удобной бухты, чтоб встать на якорь. Берега были все такие же высокие, крутые, щетинились хвойным лесом. Отдельные горные пики вздымались под облака.