Грехопадение русского крестьянина открыло новые возможности для еврейских бунтарей. Марксизм (в особенности меньшевистской разновидности) был замечателен тем, что гарантировал пришествие равенства и братства, не исключая «еврейские массы» (которые никак нельзя было отнести к крестьянам) из числа спасителей и спасаемых. Бундизм — еврейский марксизм, ориентировавшийся на «еврейскую улицу», — пошел дальше по этому пути, создав влиятельную смесь марксизма с национализмом, которая дала русскоязычной еврейской интеллигенции надежду слиться с еврейским народом и повести его к освобождению посредством либо обучения его Русскому языку, либо преобразования идиша в сакральный национальный язык с Шолом-Алейхемом в роли Ушкина. Бунд недолгое время процветал в наименее Урбанизированных и русифицированных областях черты оседлости, где он привлекал секуляризированных евреев, еще не влившихся во всероссийскую молодежную культуру но в конечном счете ему оказалось не по силам соперничать с универсалистским (русским или польским^ марксизмом и с основанным на иврите еврейским национализмом. И марксизм и национализм были немыслимы без государства.
Еврейским национализмом, который предложил решение проблемы государственности, был, разумеется, сионизм, обладавший важным дополнительным преимуществом в форме четкого видения аполлонийского еврейства в комплекте с воинской честью и сельской почвенностью. После погромов 1903—1906 годов сионизм преуспел в создании радикальной еврейской молодежной культуры сравнимой с русской по степени сплоченности, аскетизма, мессианизма, преданности насилию и жара самопожертвования. Однако он увлек гораздо меньшее число евреев, и эмиграция в Палестину оставалась крошечной по сравнению с исходом в Америку (который отличался низким уровнем дохода и светской образованности) и в крупные города Российской империи (который — вследствие правительственных установлений и интеллигентских требований — благоприятствовал более состоятельным и более образованным евреям). Сионизм апеллировал к юным радикалам, но большинство юных радикалов предпочитало отсутствие «различия между евреем и христианином, дух истинного равенства и братства».
С ходом времени предпочтение это лишь набирало силу. Индустриализация и секуляризация вели к усилению русификации, а усиление русификации чаще вело к мировой революции, чем к национализму. Как Хаим Вейцман, сам выпускник пинского реального училища, писал Герцлю в 1903 году, в Западной Европе широко распространено убеждение, что огромное большинство еврейской молодежи России принадлежит к лагерю сионизма. К сожалению, дело обстоит ровно наоборот. Большая часть современного молодого поколения настроена антисионистски, и не по причине желания ассимилироваться, как в Западной Европе, а вследствие революционных убеждений.