От человека, которого звали Дланью, некогда бывшим Королем Двух Миров, остался лишь маленький клок видеоткани костюма.
— Слишком много музыки, — прошептал Раэл Манделла красной гитаре. — На этот раз ты сыграл слишком много.
— Что случилось с Дланью? — спросил Лимаал.
— Куда он ушел? — спросила Таасмин.
— Его поймали злые доктора? — спросила Арни Тенебра.
— Да, его поймали злые доктора, — сказал Раэл Манделла.
— Они запустят в него мертвеца? — спросил Джонни Сталин.
— Я так не думаю, — сказал Раэл Манделла, глядя в небеса. — И скажу тебе, почему. Потому что, сдается мне, тот, кого они поймали — не Длань и не мертвец. Я думаю, он теперь и тот и другой сразу; на вершине музыки они сплавились вместе, как песчинки сплавляются в стекло, и это новое начало для них обоих.
— Как будто заново родиться? — спросила Арни Тенебра.
— В точности как заново родиться. Жаль, что они нашли и забрали его так скоро. Мы не сможем поблагодарить его за дождь. Жаль. Надеюсь, он не держит на нас зла за это. Что ж, дети, пойдемте.
Лимаал Манделла попытался утащить с собой в качестве сувенира красную гитару, но она была слишком тяжела, и отец велел оставить ее здесь, рядом с древним космическим разведчиком. Лимаал Манделла вернулся в мир с пустыми руками.
Персис Оборванка вышла замуж за Эда Галлацелли, Луи Галлацелли и Умберто Галлацелли в десять утра, в воскресенье, ранней весной сто двадцать восьмого года. Властью мэра города Доминик Фронтера объявил их полиандрический брак законным и посадил молодоженов на поезд в Меридиан, отправив в медовый месяц под жерлами вулканов. Свадьба стала для него волнующим опытом. Через минуту после отхода поезда он отправился к Мередиту Голубой Горе и попросил руки бесцветной Рути. Мередит Голубая Гора не проявил особой охоты. Доминик Фронтера признался в мистической любви, родившейся в другом измерении, одержимости видением красоты, мучающим его день и ночь, и ударился в слезы.
— Ах, бедненький! Что я могу сделать, чтобы ты опять был счастлив? — спросила невинная Рути, входя в комнату, привлеченная рыданиями.
Когда Доминик Фронтера сказал ей, он заявила:
— Если это все, я согласна.
Вторая счастливая пара, сыгравшая свадьбу в течение каких‑либо нескольких дней, провела медовый месяц среди тысяч изысканных и неповторимых деревенек Фарфоровой Горы.
На дверях Б. А. Р./Отеля появилась табличка. Она гласила:
ЗАКРЫТО НА НЕДЕЛЮ: ОТКРЫТИЕ В ВОСКРЕСЕНИЕ 23ГО В 20 ЧАСОВ, ВЛАДЕЛЬЦЫ: П. ОБОРВАНКА, Э., Л., И У. ГАЛЛАЦЕЛЛИ. Табличку нарисовал Микал Марголис. Закрашивая свое имя и заменяя его именами своих удачливых соперников, он не испытывал ни ревности, ни ненависти, лишь мертвящее ощущение неизбежности, сжимавшейся вокруг него. Он запер дверь и бросил ключ в колодец. Затем он перешел дорогу и постучал в дверь Марии Квинсаны.