Ель должна прожить сто сорок — сто пятьдесят лет, только тогда из нее можно будет сделать инструменты, за которые не придется краснеть мастеру. Непривычный для современной жизни темп! Но пока никому не удавалось заставить природу работать быстрее. Поэтому никакой человеческой жизни не хватит на то, чтобы вырастить маленькую елочку до совсем взрослого — резонансного — возраста. И лесничий Иржи Соукуп знает, что не увидит он большими те саженцы, которые перенес недавно в лес вместе с пионерами из соседней каменицкой школы. Но он уверен, что у его леса всегда будут верные и любознательные друзья — такие, как эти ребятишки. Многие из них, окончив школу, работают в лесничестве. Другие еще учатся, но и из них кто-то да станет лесничим. И тоже будет учить ребятишек из соседней школы. Поколение за поколением— и выросла ель, посаженная твоим прапрадедом. И каждый из ребят надеется, что именно она окажется резонансной.
Даже на первый взгляд этот лес отличается от обычного хвойного. Почти все деревья — ровесники. Стройные исполинские ели — ветви остались только на самой верхушке — делают лес прозрачным. Вольно разносится запах свежей смолы, легкий шелест крон. Кажется, дунь ветер чуть сильнее, и деревья зазвучат, словно органные трубы, и лес наполнится торжественной мелодией. Музыкой будущего.
Л. Журова
Опять не повезло. По небу тянутся рваные тучи, роняя противный мелкий дождик. В третий раз приезжаю в Неаполь, и в третий раз солнечный — по определению всех путеводителей и рекламных проспектов — город напускает на себя пасмурный вид. Ладно, промокну так промокну. Очень уж хочется перелицевать в памяти тягостное впечатление, оставшееся от Неаполя осени 1980 года.
Палатки на улицах
Тогда тоже лил дождь. Холодный воздух сквозил через приоткрытое окно, выстуживая машину.
Накануне в Медзоджорно — «Полуденной стране», как называют итальянцы юг страны,— произошло страшное землетрясение. Две области, Кампания и Базиликата, подверглись сильному разрушению. Пострадал и Неаполь — административный центр Кампании, самый населенный город юга страны. В выпусках последних известий телевидение показывало руины, плачущих детей и старух; люди, потерявшие родных и кров, рассказывали о своем горе.
Мы недолго мчались под проливным дождем к Неаполю по скоростному шоссе, носящему имя «автострады Солнца». Автомобильным пробкам в Неаполе мог бы позавидовать даже Рим. И мы застряли, стиснутые разноцветными металлическими коробками, оглушаемые отчаянно гудевшими соседями по затору. Еле-еле вырвавшись из автомобильного плена, петляя по узеньким проулкам, то круто уходящим вниз, то взмывающим к небу, выскочили на какую-то площадь.