Кати чуть отстранилась и тихо спросила:
— Неужели для того, чтобы быть счастливым, ты должен был делать несчастной меня? Ты упрекал за то, в чем не было моей вины! Ты требовал того, на что я… не могла согласиться… Ты насиловал, но не любил. Долг жены повиноваться мужу, но разве не долг супруга любить и оберегать жену?
— Но я люблю тебя, Катарина, — Ран подался вперед, обхватил ее лицо ладонями, — я люблю тебя, больше жизни, милая!
— Любишь настолько, что считаешь себя вправе казнить или миловать?
— Я не стрелял в тебя, Катарина, — прорычал Ранаверн.
— Вспомни свои слова, Ран, — прошептала Кати, — и ту ночь, после которой я не могла встать больше недели! Ведь ты улыбался, Ранаверн, ты был доволен, вбивая в меня свое право, и для тебя не имело значения, что я кричу от боли!
Он вздрогнул и отпустил ее, с ужасом вспоминая содеянное…
— Катарина, — резко схватив, вновь обнял, прижал к себе так, что не было возможности вдохнуть, — все изменится, Кати. Мы вернемся в Гаору, у тебя будет своя спальня, как ты и хотела, и право запереть двери, если ты не пожелаешь выполнить супружеский долг. И я буду нежен, Кати, я буду самым нежным из мужей, милая.
— Как долго? — она вытерла непрошеные слезы, чуть отстранившись от Арнара, — Как долго, Ранаверн? День, два, возможно чуть дольше, а дальше? Снова упреки? Снова боль и твое наслаждение? И твое право мужа на жизнь жены? Ты не изменишься, Ран! Ты никогда не изменишься, ты зверь! И чужая боль твое самое сладкое удовольствие! Возможно, ты любишь меня, но я не в силах… даже представить себя вновь в родовом замке Арнар…
— Катарина, я не в силах представить жизнь без тебя…
— Ран, а я не в силах быть с тобой… Я верила тебе, я искала твоей защиты, ради тебя я нарушила приказ отца, а ты… Ты убил во мне веру в счастье. — она вытерла слезы вновь, — Я так хотела быть счастливой, быть матерью, быть уважаемой супругой… а ты обращался со мной хуже Дариана, изводя упреками и причиняя боль, на которую имел право!
— Отныне все будет иначе!
— Нет, Ран. — Кати оттолкнула его и отошла. — Если желаешь, убей меня, сопротивляться и звать на помощь я не буду, но я не вернусь в Гаору, я не буду твоей женой… не о подобном я мечтала, не подобное грезилось мне перед алтарем, не думала я, что брак обернется унижением и болью… Ты растоптал мои чувства, Ранаверн.
— А были ли они… эти чувства? — князь с грустью взирал на хрупкую девушку. — Когда-то мне казалось, что ты любишь меня, Кати, а сейчас я понимаю… не любила. Ни единой минуты. Даже в ту первую нашу с тобой ночь…