— Принимай гостя, Иван Яковлевич, — представил меня Лупенко.
— А-а, слышали по рации, — расплескалась улыбка по подвижному лицу бригадира. — Гость приносит удачу... — И назвался Павловым.
Он широким жестом пригласил меня на бот, и я вскарабкался по крутому трапу на суденышко. Павлов принялся знакомить меня со своими людьми, стал называть каждого поименно.
Степенного, высокого, с курчавыми светлыми волосами и голубыми глазами навыкате звали Сергеем Чеботаревым. Коренастый, с мощным торсом, смешливо-улыбчатый, курносый и белобрысый, в мичманке с «капустой» на околыше был Виктор Беляков. Низкорослый, подвижный, с мелкими чертами лица и деловым взглядом назвался Геннадием Карсовым. Грузный, молчаливый, белокурый парень — Саней Мельником.
— Еще есть у нас повариха Галя Кондратович, — завершил знакомство Иван Яковлевич и подал знак отчаливать...
Зеленый остров, обрамленный каймой сахаристого песка, приближался. Я уже различал дымок из летней печи, девичью фигурку на пороге зимовья и стайку собак на берегу. А Павлов с улыбкой рассказывал, как повстречал на моторке недавно в море, километрах в семи от берега, отважную пловчиху-собаку, которая, видно, плыла за ротозеем-хозяином, забывшим ее в тайге. Рыбак подобрал собаку, доставил ее на остров и нарек Тайгой.
— Добрая будет добытчица. Теперь у меня девять собак на острове, — заключил бригадир, затем окинул таежные берега прицелистым взглядом и добавил: — В охотничий сезон мы переключаемся на пушнину, зверя, травим волков — откуда-то прикочевали серые.
Но меня больше волновал вопрос о рыбных запасах, и, когда я перевел разговор, он сказал:
— Да поживешь, порыбачишь — увидишь своими глазами, что рыба есть, плодится здорово. Только взять ее не так просто в наших подводных чащобах.
Выходит, здесь, как и на Братском море, улов упирался в неподготовленность ложа водохранилища под рыболовство. Щетина усохших деревьев вдоль берегов красноречиво говорила об этом. В пылу грандиозного строительства упустили звено в будущем хозяйствовании на новом море...
— Приходится самим корчевать дно, — продолжил Павлов, зло прикусив сигарету. — Муторно на душе, когда вместо рыбы в неводе — коряги. Правда, парни мои не ноют, настоящие водяные. — Бригадир обменялся взглядом с Мельником, стоявшим за штурвалом, и улыбка расправила жесткие складки на его лице.
На острове собаки встретили нас веселым клубком. Юная, стройная, голенастая повариха Галя призывно махала поварешкой:
— Скорей — остынет все. Два раза подогревала уже!