Они сняли бочонки со спины Капи. Сюзан достала из кармана кусок сломанной подковы и вытащила у одного бочонка донышко. Передала кусок подковы Шими, который проделал то же самое со вторым бочонком.
Сарай заполнил запах грэфа.
– Держи! – Она бросила Шими тряпку из мягкой материи. – Вытри бочонок как следует. Особо не усердствуй, все петарды в водонепроницаемой оболочке, но лучше перестраховаться.
Пока они вытирали бочонки изнутри, Сюзан каждые несколько секунд бросала тревожный взгляд на дверь.
– Хорошо. Хватит. Теперь… их два вида. Я уверена, их не хватятся. Запасы тут огромные, ими можно взорвать полмира. – И устремилась в глубь сарая. Вернулась с подолом, полным петард.
– Это те, что побольше.
Шими уложил их в один из бочонков. Каждая размером с детский кулак. Большие петарды. Разрывающиеся с грохотом. Он как раз установил на место донышко, когда Сюзан принесла вторую порцию. Поменьше. Шими знал, что они не только взрываются, но и выбрасывают сноп цветного огня.
По-прежнему бросая короткие взгляды на дверь, она помогла ему загрузить бочонки. Когда они заняли свое законное место в ременных корзинах по бокам Капи, Сюзан облегченно вздохнула и тыльной стороной ладони вытерла вспотевший лоб.
– Слава богам, этот этап закончен. Ты знаешь, куда должен их отвезти?
– Да, Сюзан, дочь Пата. На «Полосу К». Мой друг Артур Хит положит их в безопасное место.
– Если кто-нибудь спросит, как ты там оказался?
– Отвозил сладкий грэф юношам из Привходящего мира, потому что они решили не приходить в город на Ярмарку… Почему они решили не приходить, Сюзан? Они не любят Ярмарки?
– Ты об этом скоро узнаешь. Нет у меня времени отвечать на твои вопросы, Шими. Иди… дорога у тебя дальняя.
Однако он не сдвинулся с места.
– Что еще? – спросила Сюзан, стремясь не выказывать нетерпения. – Шими, в чем дело?
– Я бы хотел, чтобы ты поцеловала меня. Все-таки fin de асо. – И Шими густо покраснел.
Сюзан не могла не рассмеяться, потом приподнялась на цыпочки и поцеловала его в уголок рта. С этим Шими и отбыл к «Полосе К».
На следующий день Рейнолдс поскакал в СИТГО. Лицо укутал шарфом, оставив только глаза. Ему не терпелось выбраться из этого чертова Хэмбри, где пастбища так близко соседствовали с морем. Вроде бы и температура упала не так сильно, но ветер, набрав скорость над водной гладью, резал как ножом. А еще больше угнетало его другое: ощущение обреченности, накрывшее город, да и весь Меджис, в преддверии ярмарки Жатвы. Рой это тоже чувствовал. Об этом ясно говорил его взгляд.
Нет, у него явно полегчает на душе, когда трое юных рыцарей превратятся в пепел, который разнесет ветром, а он покинет этот забытый богами феод.