Катберт и Ален разложили одеяла и уселись на них, чтобы разобраться с револьверами, которые они позаимствовали в Управлении шерифа. Там же они нашли рогатку Катберта и запас металлических шариков.
– Большой калибр. – Ален откинул цилиндр одного револьвера, посмотрел в ствол. – Отдача у них, конечно, сильная, но думаю, Роланд, мы найдем им применение.
– Нам бы ручной пулемет этого ранчера, – вздохнул Катберт.
– Ты знаешь, что сказал бы Корт о таком оружии? – спросил Роланд, и Катберт расхохотался. К нему присоединился и Ален.
– Кто такой Корт? – спросила Сюзан.
– Крутой парень, каким кажется себе Элдред Джонас, – ответил Ален. – Он был нашим учителем.
Роланд предложил своим друзьям поспать час-другой: следующий день ожидался трудным. О том, что день этот мог стать для них последним, нужды говорить не было.
– Ален, ты слушаешь?
Ален, прекрасно понимающий, что речь идет не о его ушах, кивнул.
– Что-нибудь слышишь?
– Пока нет.
– Слушай внимательно.
– Буду слушать… но я не могу ничего обещать. Дар – дело тонкое. Ты знаешь об этом не хуже моего.
– Главное, слушай.
Шими тем временем расстелил два одеяла рядом со своим лучшим другом.
– Он – Роланд… и он — Ален… а кто же ты, старина Артур Хит? Кто ты на самом деле?
– Меня зовут Катберт. – Катберт протянул руку. – Катберт Оллгуд. Рад с тобой познакомиться. Как поживаешь?
Шими пожал протянутую руку. Роланд тем временем повернулся к Сюзан.
– Ты прогуляешься со мной, Сью? Я хочу тебе кое-что сказать.
Она всмотрелась в его лицо, пытаясь угадать его мысли.
– Хорошо.
Она протянула ему руку, Роланд взял ее, и бок о бок они вышли в лунный свет, от которого у Сюзан в страхе зашлось сердце.
В молчании шагали они среди сладко пахнущей травы, которую с удовольствием продолжали есть коровы и лошади, даже когда она уже раздувала, а потом разрывала им желудки. Высокая, на фут выше головы Роланда, трава зеленела, как летом. Дети иногда терялись в Плохой Траве и умирали там, но Сюзан не испытывала страха, находясь рядом с Роландом, даже не видя небесных ориентиров: врожденное чувство направления никогда не подводило его.
– Сью, ты нарушила мое указание, – наконец вырвалось у него.
Она повернулась к нему, на ее губах заиграла улыбка.
– Значит, ты хочешь вернуться в камеру, так? – спросила она. – Вместе с друзьями?
– Нет, разумеется, нет. Ты такая храбрая! – Он прижал ее к себе, поцеловал. Когда оторвался, оба они тяжело дышали. Потом Роланд положил ей руки на плечи, заглянул в глаза. – Но на этот раз ты должна в точности выполнить мои указания.
Она молча смотрела на него, не отводя глаз.