Она убрала руку с затылка Тая, и платье упало, скользя по ее чувствительной коже. В белом лифчике, таких же трусиках танга и розовых туфлях на каблуках Фейт стояла перед Саважем. Теплые пальцы коснулись ее живота, и она положила ладони поверх его рук, двигая их обратно к груди.
— Трогай меня, — прошептала Фейт, прижимаясь гладкой попкой к грубой ткани шерстяных брюк и большому возбужденному члену.
— Здесь? — Сквозь кружево лифчика большие пальцы Тая поглаживали ее соски, пока они не стали напряженными, твердыми, сладко ноющими. — Тебе нравится, когда я трогаю тебя тут?
— Да, — простонала Фейт.
— Я много думал о том, как коснусь тебя здесь, — его правая рука опустилась по ее животу к краю трусиков. — И тут. Хочешь, чтобы я потрогал тебя тут?
— Везде, — кивнула она.
Его пальцы скользнули под тонкое кружево:
— Ты все еще без единого волоска.
— Это имеет какое-то значение?
Покачав головой, он коснулся губами ее шеи:
— Это все, о чем я думаю.
Его пальцы скользнули ниже, разделяя ее плоть, касаясь там, где Фейт больше всего хотела.
Колени ее задрожали, и она сжала их, чтобы удержаться и не упасть к ногам Тая. Тянущая боль меж бедер стала бритвенно-острой, и единственным, что могло успокоить ее, было его прикосновение.
— Ты мокрая для меня.
— Не нравится?
Он покачал головой и коснулся губами ее плеча:
— Мне нравится, что я заставляю тебя быть такой мокрой.
Тай толкнулся в нее возбужденным членом. Фейт чувствовала жар и жажду, и было бы так легко достигнуть оргазма, пока он играл с ней, но она хотела большего. Хотела чего-то, что не имела более пяти лет. Она хотела его целиком.
Фейт повернулась лицом к Таю, и его мокрые пальцы скользнули по ее влагалищу к ягодицам. Касаясь губами его рта, Фейт расстегнула ему рубашку, вытащила из брюк и потянула вниз с плеч. А потом оказалась на нем. Прижимаясь грудью к теплому твердому телу, проводя руками по гладкой коже везде, где только могла дотянуться. Она хотела наслаждаться им так долго, как только возможно, и в то же время ее тело пульсировало и требовало немедленного освобождения. Волосы на груди Тая касались ее сосков, а дорожка, идущая к паху, щекотала низ живота. Кожа горела. Фейт целовала Тая, как будто он был ее последней трапезой. Его руки ласкали обнаженные ягодицы Фейт. Она провела по его брюкам ладонью, прижала ту к члену, чувствуя его жар через шерстяную ткань, желая каждый длинный, твердый сантиметр этого пениса, и сжала пальцы.
Подняв голову, Тай посмотрел на нее, его дыхание было тяжелым и прерывистым:
— Я больше не могу ждать.