В дни, предшествовавшие матчу, город гудел от возбуждения, и в четверг вечером на первой игре полуфинала против детройтских «Ред Уингз» «Кей-арена» была заполнена. Начиная с первой же вброшенной шайбы всё шло по плану «Сиэтла». В первом периоде команда забила два гола. Во втором нападающие «Детройта» отыграли одну шайбу и удерживали счет 2–1 до начала третьего периода. В течение пятнадцати минут каждая команда защищала свои ворота, гоняя шайбу от бортика к бортику и не создавая голевых моментов. Когда до конца матча осталось пять минут, Тай сделал пас Снайперу, Фрэнки Качински, который бросил шайбу мимо защитников. Вратарь Крис Осгуд кончиком перчатки задел черный диск, когда тот влетал мимо него в сетку ворот, и «Чинуки» завершили первую игру со счетом 3–1.
Фейт зашла в комнату отдыха игроков через пятнадцать минут после окончания игры в сопровождении Джулса. На нем была футболка «Чинуков», темно-синий пиджак и джинсы. И выглядел бы Гарсия непривычно изысканно, не будь футболка на два размера меньше.
— Что вы думаете об игре? — спросил репортер миссис Даффи.
— Конечно, я довольна. Но не удивлена. — Она надела новый красный кожаный пиджак поверх красно-синей футболки «Чинуков». — Команда действительно хорошо поработала, чтобы добиться такого результата.
— Вы отправитесь с командой в Детройт?
Фейт открыла рот, чтобы произнести: «Я не думаю…», когда капитан вышел из раздевалки. Разум миссис Даффи отключился, а в голове не осталось ни единой мысли. На Тае были свободные шорты. И всё. Несколько часов назад одежды на нем было ещё меньше. Несколько часов назад эту гладкую кожу и твердые мускулы ласкали руки Фейт. Несколько часов назад его джинсы были спущены до лодыжек, а он сам был у неё во рту. Она подняла взгляд от четко очерченных мышц и груди, поросшей волосками, к лицу Тая. Его голубые глаза встретились с её, и он приподнял бровь.
— Вы отправитесь с командой в Детройт?
Жар разлился в груди миссис Даффи, и она оторвала взгляд от Саважа:
— Нет.
Он заставлял её испытывать такие чувства, что приходилось бороться с желанием рвануть через комнату и броситься ему на шею. Фейт ожидала раскаяния за то, что переспала с капитаном своего хоккейного клуба. Это было неприемлемо и непрофессионально, и ей следовало бы испытывать сожаление. Но она не испытывала. По крайней мере, не по тем причинам, по которым думала, что должна. А чувствовала она в большей степени вину, которая глыбой лежала на ее сердце. Муж умер полтора месяца назад, а прошлой ночью у неё был дикий, восхитительный секс с мужчиной, который заставлял её ощущать то, чего она никогда не ощущала ранее. Она была стриптизершей, была девушкой из «Плейбоя», а потом — женой богатого человека, но она никогда не желала прикосновений мужчины так, как прикосновений Тая. Или, скорее, не желала до этой ночи. Всё кончено, но в течение тех кратких часов, пока Фейт была с ним, она не думала о своем покойном муже. Правда, она и вовсе переставала думать, когда Тай целовал и касался её. Мысль о человеке, который подарил ей прекрасную жизнь и материально обеспечил после того, как умер, была самой последней, которая приходила в голову.