– Как это могло произойти?
– При ударе тупым твердым предметом в рефлексогенные зоны. Область сердца, солнечное сплетение, промежность. Но для этого нужны хорошо поставленный удар и различные сопутствующие обстоятельства. Смерть наступает в течение нескольких минут.
После разговора с экспертом Сергей зашел к Катышеву. Бешеный Бык воспринял новость с облегчением:
– Нам мороки меньше. Выгоняй Перекатниковых в шею и плотно садись на «магазинное»дело. Материал по Брошкину отделение доработает. Один хрен, когда причина смерти не установлена, посадить никого не удастся, хоть ты десятерых на «мокруху» расколешь.
– Почему? Бывали прецеденты.
– Которые в суде все разваливались! Ты что, забыл, какие у них сейчас требования? «Признанка», очная ставка и опознание – не доказательства, вещественные доказательства – подбросили, свидетелей – подговорили. По-моему, скоро без видеозаписи преступления никого и судить не станут. Так что заканчивай, Волгин,фигней заниматься.
– Все-таки надо бы Казначеева с этим Максимом отловить. Хотя бы для того, чтобы прокуратура нам «глухаря» не повесила.
– Отловим, куда они денутся? У нас целый месяц есть, пока эти Гиппократы свои экспертизы закончат. А раньше, я думаю, никто дело и не возбудит. Или тебе этого Брошкина жаль? По-моему, как жил козлом, так и умер. А здесь, в магазине, в кои-то веки нормальные люди пострадали…
Веру отправили на кухню, разогревать обед, а сами устроились совещаться в комнате;
Дверь плотно закрыли, а через некоторое время, подкравшись на цыпочках, Казначей выглянул в коридор, чтобы убедиться: их не подслушивают.
– Что будем делать? – спросил он, усаживаясь на диване и избегая смотреть Фролову в лицо. – Завтра утром они приедут.
– Если раньше уголовка не заявится.
– Не заявится, я же тебе объяснял.
– Ты много чего объяснял. И про полную кассу в магазине – тоже.
– Да кто знал, что они деньги прячут! Раньше такого никогда не было.
– Кстати, про «раньше»: твоя подруга, которая там работала, нас не заложит?
– Откуда? Мы же разбежались сто лет назад, да и не знает она ничего. Тем более, опознавать нас некому.
Фролов так посмотрел на Казначея, что у того пропала вся бравада, мелькнувшая в последних словах. Тем не менее он пробормотал:
– А то тебе на войне стрелять не приходилось…
– То на войне.
Всю ночь Фролов пил, отгоняя воспоминания. Когда счет пошел на второй литр, страх пропал. Алкоголь вытолкнул на поверхность позабытое в свете последних событий чувство самоуважения и желание добиться поставленной цели, устроить свою жизнь. В конце концов, предки нынешних американских миллионеров лет двести назад грабили почтовые поезда. Не говоря о доморощенных нуворишах, прошедших тот же путь раз в двадцать быстрее. К тому же не он нажал на спусковой крючок.