Молодой лейтенант-медик прибыл к нам на железо, когда мы в заводе стояли. Как раз шла приёмка корабля от заводчан: вертелось, крутилось, в спешке, в пылюке; все носились как угорелые: каждый принимал своё. Медик тоже должен что-то принимать. Ничему не научив, его сразу включили в работу.
— Лий-ти-нант!!! — заорал старпом, когда впервые его увидел.— Я ждал тебя, как маму! Так, давай включайся. Там у тебя ещё конь не валялся. Чёрт ногу сломит. Ни хрена не понятно с твоей медициной. Давай принимай, разберись.
И лейтенант включился в работу. Для того чтобы принять корабль или хотя бы боевую часть, нужно знать ведомость поставки, соображать в чертежах, в размещении, в табеле, в снабжении, в аттестате и ещё чёрт-те в чём. И медику тоже нужно соображать.
Лейтенант ходил с потерянным видом двое суток: всё включался. Вокруг него бегали, ставили, волокли, протягивали, поднимали, спускали, а он только существовал, причём в другом временном измерении.
Однажды он забрел на пульт главной энергетической установки в поисках отсечной аптечки.
— Слышь, доктор,— взяли его в оборот пультовые зубры, старые капитаны-обормоты,— а ты гробы принял? Нашёл их уже?
— Какие гробы? — не понял лейтенант.
— Так у нас же гробы есть,— сказали ему,— ты что, их никогда не видел?
— Нет.
— Ну, ты даёшь. Пора бы знать.
— Да откуда он знает?! Это же по двадцать четвёртой ведомости, где все железки; вёдра там разные и остальная мелочевка; в разделе обитаемости, по-моему. Короче, доктор, нам положено на борт два разборных гроба. Для командира и замполита. Остальных так кладут, а этих — сам понимаешь. В десятом отсеке, в районе дейдвудного сальника, шхера есть, бойцы её одиннадцатым отсеком называют. Я их там сутки назад на дежурстве видел.
Лейтенант явился в десятый отсек. На него любо-дорого было посмотреть; это был уже не тот потерянный лейтенант, который ни черта не знал: быстрый, решительный, с деловым видом, он спросил у вахтенного:
— Где тут шхера в районе дейдвудного сальника, одиннадцатый отсек, короче, откусить ему кочерыжку?!
Вахтенный подвёл его и показал: вот.
Лейтенант полез в шхеру. За полчаса он облазил её всю: исползался, измазался — гробов не было.
— Товарищ лейтенант,— спросил его вахтенный,— а чего вы там ищете, может, я знаю?
— Да нет, ты не знаешь,— страдал лейтенант,— здесь гробы должны быть. Две штуки. Не видел?
На лицо вахтенного в тот момент стоило посмотреть: он вытаращил и во все глаза смотрел на лейтенанта, как ненормальный.