— Нам надо будет организовать праздник по случаю открытия нового магазина, — продолжала говорить она, надеясь закончить беседу на радостной ноте. — Там будет много вкусной еды, музыки, веселья…
Но Джек был погружен в свои мысли.
— Мама! — Он подергал ее за рукав блузки. — А если мне не понравятся мои дедушка и бабушка Годдарды? Если я не захочу к ним в гости даже на несколько дней? Если просто захочу остаться с тобой?
Кэролайн молча смотрела на своего сына; ее переполняли любовь к нему и ужас при одной мысли о том, что она может его потерять, что она не в состоянии убедить его в том, что их спокойной жизни вдвоем ничто не грозит. Она не знала, что ответить ему. Пока не знала.
«Ну что ему сказать?» — в отчаянии думала Кэролайн. Ведь не может же она рассказать сыну, что родители его отца — бездушные, жестокие люди и способны на такое, что нормальному человеку сложно даже себе представить? Как можно убедить шестилетнего мальчика в том, что мама всегда защитит его от таких людей, как Чарльз и Дина Годдард?
И она нашла единственные верные слова, которые не вызывали никаких сомнений, которые значили больше, чем любое решение суда, и больше, чем любые происки Годдардов.
— Я люблю тебя, дорогой. И всегда буду любить, всю жизнь.
Несмотря на все успехи, которых она добилась, организовывая «Корпорацию», Кэролайн вовсе не считала себя смелой и решительной женщиной. Да, она из ничего создала свой бизнес, да, она сама, без всякой помощи растила Джека. Она даже заново создала себя, изменив свой характер и превратившись из застенчивого гадкого утенка в энергичную и довольно привлекательную женщину, у которой есть не только подруги, но и потенциальные женихи. Но пока Годдарды не стали угрожать, что отнимут у нее Джека, Кэролайн даже и не подозревала, сколько в ней настоящего мужества, сколько внутренней силы и воли к борьбе до победного конца.
Так просто было сдаться, сложить оружие и погрузиться в отчаяние, жалеть себя и не выступать против могущественных и богатых Годдардов, у которых везде свои люди. Но Кэролайн не сдалась. Слишком высоки были ставки, чтобы она могла позволить себе спрятаться в панцирь страха и депрессии. Ее совершенно не интересовало, во что ей обойдется эта борьба, сколько денег ей может потребоваться, через какие унижения ей придется пройти. Нет, она сохранит сына — или погибнет на поле боя.
Поэтому она на следующий день после возвращения из Лондона, уже в семь утра была в своем магазине на бульваре Окичоби. Кэролайн стала просматривать список клиентов — важных клиентов с именами, клиентов, наделенных властью, тех, которые могли бы помочь ей в борьбе за сына. Она не колебалась и не сомневалась, как раньше, когда ей нужно было обратиться к кому-нибудь, стоявшему выше ее на социальной лестнице. Теперь Кэролайн решительно взяла трубку и набрала номер — она не собиралась сдаваться и страдать в одиночестве. Ей нужно было действовать — и либо победить, либо честно проиграть.