— Тшш, — шепнула Констанс, ласково проводя рукой по волосам Китти. — Такая концовка мне еще больше нравится. Значит, бедная гусеница все-таки поднимется в воздух.
Китти подняла голову и увидела, какое измученное у Констанс лицо.
— Ты как? Позвать сестру?
— Нет-нет. Иногда находит, — ответила Констанс. Веки ее отяжелели, накрыли глаза. — Немножко посплю и снова буду в порядке. Ты не уходи, нам еще о многом нужно поговорить. Например, о Глене. — Она с усилием улыбнулась.
Китти кое-как улыбнулась в ответ.
— Спи, — шепнула она. — Я тут рядом посижу.
Констанс всегда умела читать по лицу Китти, любую ее ложь угадывала в тот же миг.
— Не беда, он не особо мне нравился.
И ее веки сомкнулись.
Китти присела на подоконник в палате, смотрела, как проходят внизу люди, прикидывала, каким путем возвращаться домой, чтобы никому не попадаться на глаза. Звуки французской речи вывели ее из транса, она оглянулась в изумлении: Констанс только ругалась на родном языке, сверх того за десять лет знакомства Китти не слышала от нее ни одного французского слова.
— Что ты сказала?
Констанс не сразу переключилась. Откашлялась, собралась с мыслями.
— Ты была где-то далеко.
— Думала о том о сем.
— Я давно хотела тебя спросить… — Китти вернулась на стул возле постели Констанс.
— О чем? Почему у нас с Бобом нет детей? — Констанс приподнялась и взяла поильник, выпила глоток через соломинку.
— Это понятно: у тебя и растения засыхают на корню, что бы ты с ребенком делала? Нет, я хотела спросить, попадался ли тебе сюжет, о котором ты бы хотела написать, но по той или иной причине так и не написала?
Констанс сразу же загорелась.
— Отличный вопрос! И кстати, это само по себе — сюжет. — Она внимательно посмотрела на Китти. — Расспросить старых писателей о тех сюжетах, которые ускользнули? А? Что скажешь? Я поговорю насчет этого с Питером. Или обратиться к авторам, которые уже отошли от дел, попросить написать для журнала тот рассказ, который они так и не написали. Ойсин О’Келли, Оливия Уоллес — дать им возможность рассказать свою историю. Можно сделать отдельный выпуск.
— Ты хоть иногда тормозишь? — невольно рассмеялась Китти.
Послышался негромкий стук в дверь, вошел Боб, муж Констанс. Вид у него был усталый, но при виде жены в глазах загорелся теплый огонек.
— Привет, дорогая. Китти, и тебе привет. Хорошо, что ты с нами.
— Пробки, — тупо повторила Китти.
— Знаю, как оно бывает, — улыбнулся он и, подойдя вплотную, поцеловал Китти в макушку. — Меня тоже порой что-то задерживает, но лучше поздно, чем никогда. — Он оглянулся на Констанс, та гримасничала, напряженно размышляя. — Пытаешься сходить по большому, любовь моя?