– Это было невероятно прекрасно, – прошептала она. – Переведи, пожалуйста.
– Когда луна приплывет вниз и прикоснется к матери-земле, тихо подойди ко мне и ложись на серебряную дорожку, и наши тела станут позолоченными суденышками любви, – проговорил он.
– Поэзия апачей. Мое сердце разрывается от такой красоты. Кто автор? – спросила она.
– Я, – признался Болтон.
– Ты? Они напечатаны? – допытывалась изумленная Вирджиния.
– Нет. Они когда-нибудь будут принадлежать миру. А пока принадлежат мне, и я распоряжаюсь ими по своему усмотрению, – заявил он.
– Я так рада, что ты подарил их мне, – с благодарностью ответила Вирджиния.
– Я не только подарил их тебе, я написал их для тебя, – тихо произнес Болтон.
– Когда? – ее удивлению не было предела.
– Вечером, когда был сослан в коттедж для гостей, – ответил он.
Она улыбнулась.
– Я думала, ты работал над статьей, – сказала она.
– И над статьей тоже, – заверил ее Болтон.
– Ты удивительный мужчина, Болтон Грей Вульф, – с восторгом прошептала Вирджиния.
– А ты замечательная женщина, – он сильнее прижал ее к своей груди.
Они были так поглощены друг другом, что не заметили, когда ансамбль прекратил играть.
– Я люблю тебя, Вирджиния, – в очередной раз шепнул он.
– Не будем об этом сегодня, Болтон, – попросила она.
– Хорошо. Но придет время, и мы будем об этом говорить, – заявил он.
– Болтон… Музыка прекратилась, – вдруг заметила она.
– Не для меня, – усмехнулся он.
– Ты неисправим, – она посмотрела ему в глаза.
– А ты раскраснелась. – Он поцеловал ее в горячие щеки. – И напоминаешь розу.
Болтон отвел ее к столику, за которым их ждали Кэндас и Мардж. Вирджиния не стала уклоняться от их взглядов.
– Великолепная группа, – говорила она, стараясь выглядеть, как обычно.
Кэндас зло смотрела на их переплетенные руки и на разгоряченное лицо матери. Мардж уставилась на свой стакан с кока-колой.
– Группа объявила перерыв пять минут назад, – заявила Кэндас.
– А мы и не заметили, – ответила Вирджиния.
– Ну конечно. – Кэндас схватила свой стакан, но он вдруг выпал из ее дрожащей руки. Тепловатая кола пролилась ей на колени. Девушка с досадой посмотрела на Вирджинию, будто мать была виновата в этом, и бросилась в туалетную комнату.
– Кэндас… обожди. – Вирджиния беспомощно повернулась к Болтону.
– Иди за ней, – подсказал он.
– Как ты могла? – Кэндас набросилась на Вирджинию, едва та вошла в туалетную комнату.
– Что я тебе сделала, Кэндас? – ровным голосом спросила Вирджиния.
– Ничего! Только лапала Болтона Грея Вульфа на глазах у всех! – в сердцах воскликнула Кэндас.
– Я не лапала, я танцевала, – спокойно произнесла Вирджиния.