Глаза Вулфа превратились в щелочки.
— Мне правится, что вы назвали чемодан мелочью, мисс Брюс. Но если это всего лишь ваш каприз… Думаю, мне бесполезно расспрашивать вас о нем или о письме.
— Пустая трата времени, — отозвалась она.
— Возможно, — не стал спорить он. — Но чемодан сейчас у меня, а вы признались, что именно он заставил вас раскрыть свои карты. Что же касается вашего предложения воспользоваться моими услугами, то здесь возникают почти непреодолимые трудности. К примеру, вы называете себя «мы», что мне не совсем понятно. Я мог бы обсудить такой вопрос только с вашими боссами, но каким образом они предстанут передо мной, рискуя тем, что как только мне станет известно, кто они, я их предам?
Она покачала головой, хмуро глядя на него.
— Вы не понимаете, мистер Вулф. Боссы, как вы их величаете, неподвластны риску оказаться преданными. Как я уже сказала, предложение поступит сверху. Но даже в этом случае мы обязаны действовать благоразумно, если не хотим…
Ее перебил телефонный звонок. Я снял трубку и получил извещение, что звонят из Вашингтона мистеру Ниро Вулфу. Я спросил кто именно, и спустя минуту мне сказали, что с ним будет говорить генерал Карпентер. Я попросил не вешать трубки, написал у себя в блокноте «ген. Карп.» и встал, чтобы показать Вулфу.
Взглянув, он повернул блокнот лицом вниз и учтиво обратился к Брюс:
— Мистер Гудвин проводит вас наверх и покажет вам орхидеи.
— Если это лейтенант Лоусон… — начала она.
— Пошли, — сказал ей я. — Может, вам удастся выпытать это у меня.
В оранжерее стояла жара. Я сразу вспотел и раскраснелся от подъема по лестнице. Появился Хорстман, и я объяснил, что показываю нашей гостье цветы. Я сказал ей, что в соседней комнате, где растения еще сидят в горшках, куда прохладней, но она ответила «нет», что ей хочется посмотреть на орхидеи в цвету, поэтому я предпочел называть орхидеи по латыни, нежели думать о представившейся мне возможности свернуть ей шею. Правда, я не постеснялся заявить, что сам куда с большим бы удовольствием провел время в той комнате, где прохладней, но не могу оставить ее одну, потому что она украдет несколько орхидей, чтобы дать кому-нибудь взятку. Она бросила на меня понимающий взгляд и издала уже знакомый мне звук, похожий не то на смешок, не то на бульканье, как будто ей действительно понравились мои слова.
Мы были уже в третьем помещении, где прорастали семена когда я услышал телефонный звонок и поспешил снять трубку.
— Говорит Гудвин, — сказал я.
— Вели мисс Брюс спуститься ко мне, — распорядился Вулф.