Ваняшин глянул на Грека и по губам того понял, капитан спрашивал, почему больше не слышно звонка. Загородив рукой глазок, Ваняшин постучал в дверь, а сам, пользуясь тем, что тот человек его на какое-то время не видит, наклонился к Греку и шепотом произнес тому на ухо:
– Он, наверное, провода оторвал. Чтобы соседи не услышали звонок.
Грек кивнул, что он понял, потом сделал знак рукой, чтобы Ваняшин перестал колотить в дверь и ушел. Уж слишком расстарался лейтенант. Еще немного и всех соседей разбудит. Тогда все сорвется, и человек тот может затаиться в квартире убитого Молчанова и не выйти. А вскрывать дверь прямо сейчас ночью, не входило в планы капитана Грекова.
Он облегченно вздохнул, когда Ваняшин повернулся и стал неторопливо спускаться по лестнице. Пока все шло, как было задумано. И тот в квартире, вряд ли будет торчать у двери, наверняка пойдет к окну, понаблюдать, куда проследует ночной визитер. А Грек тем временем успеет проскочить от стены на лестницу и спуститься вниз, затаившись между входными дверями подъезда. По большому счету можно было и не подниматься сюда. Пусть бы поднялся один Ваняшин и позвонил. Но как быть, если тот в квартире, вдруг откроет дверь. Ведь лейтенанту могла понадобиться помощь. Но тут же капитан поймал себя на мысли, что дело вовсе заключалось не в помощи. Ваняшин здоровый как бык и сам любого заломает. Это, пожалуй, и было основной причиной. Тот человек, мог открыть дверь и Ваняшин без особого труда скрутил бы ему руки. И вышло бы так, что Грек как будто бы струсил и остался в стороне. Хотя идея, подняться сюда, принадлежала именно ему. Поэтому, капитан не мог остаться там в подъезде. Зато, если он задержит того человека и если тот окажется убийцей Молчанова, дело может ограничиться не только одной благодарностью, но и повышением в звании. Надо только постараться. И Сан Саныч на это готов. В неплотно прикрытую дверь подъезда он увидел, как Ваняшин подошел к машине, отпер дверь, сел и завел мотор. Нисколько не сомневался, что и тот человек, притаившись у окна, наверняка, наблюдает за действиями молодого лейтенанта. А, увидев, что тот отъезжает, постарается выйти, а вот тут Сан Саныч Греков его и припечатает к стенке.
На всякий случай Грек решил проверить на месте ли служебное удостоверение. Удостоверение оказалось на месте, в кармане рубашки. А вот пистолет… Грек вспомнил, выезжая на труп, не ожидал, что события развернутся, таким образом, и посчитал излишним таскать с собой пистолет. И не взял его, помня высказывание начальника управления, что главное при задержании преступника ни пистолет, а умение оперативника обезвредить его, что называется, голыми руками. Примерно в такой ситуации сейчас и оказался Грек, услыхав, как наверху, на пятом этаже открылась дверь и тут же закрылась. С минуту в подъезде было тихо. Грек почувствовал, что вся спина его покрылась липким потом, и рубашка прилипла к телу. Вдруг, тот человек вооружен. Тогда попробуй, обезвредь его голыми руками. Начальнику хорошо ценные указания да советы давать. Грек тихонечко вздохнул, услышав, почти бесшумные шаги по лестнице. Кто-то спускался. И Грек нисколько не сомневался в том, что спускается именно тот, кто находился в семьдесят пятой квартире. Он ткнулся лицом к входной двери, через щель, оглядывая часть улицы и особенно то место, где только что стояла машина Ваняшина. Лучше бы и не уезжал лейтенант. С ним было как-то спокойней. А теперь Грек почувствовал, как у него защемило в груди. Переборов волнение, Грек достал из кармана авторучку. Взял ее в руку, словно это вовсе и не авторучка, а пистолет. Главное только не дать возможность тому человеку, рассмотреть, чего у Грека в руке. Пусть он чуть пройдет вперед, на полшага. Нет, лучше на шаг. А потом Грек резко выскочит и ткнет ему в спину авторучкой, той стороной, где кнопка. Пару дней назад, покупая четырехцветную ручку в киоске, еще пошутил по поводу ее утолщенного размера. А теперь, как оказалось, размерчик пришелся в самый раз В темноте можно принять за ствол пистолета.