Так, сидя перед камином, она предавалась воспоминаниям: как впервые увлеклась Хью, его немного мальчишеским обаянием и доходящим почти до абсурда желанием оберегать ее. Дверь открылась, и вошел Фэнли:
— Мисс Сильвия, внизу вас спрашивает какой-то джентльмен. Прикажете впустить?
Сильвия вскочила, во взгляде появилась тревога.
— О, Фэнли, вы уверены, что это не репортер или следователь?
На лице старого слуги появилось обиженное выражение.
— Будь он кем-то из них, мисс, я бы спустил его с лестницы. Нет, это настоящий джентльмен, да и мистер Хемпторн так же считает, я сам видел. Я как раз открывал дверь, чтобы выпустить его, когда пришел тот господин. Мистер Хемпторн посмотрел на него пристально, а потом весьма учтиво его приветствовал.
Надежда всколыхнулась в душе Сильвии.
— А его имя? Случайно, не Мерринг?
Лицо Фэнли прояснилось.
— Именно так, мисс Сильвия. Мистер Мерринг.
— Тогда скорее пригласите его сюда. — Схватив сумочку и на ходу извлекая из нее пудреницу, она бросилась к ближайшему зеркалу.
«Это Хью! Господи, какая я была дура, что сомневалась в нем! Как могла я думать о нем так плохо?»
Все тревоги разом покинули ее. Разве могли все эти неприятности хоть что-то значить для того, кто любит и любим? В лучах истинной любви они казались всего лишь мелким препятствием.
Отворилась дверь, с возгласом «Хью, любимый!» Сильвия бросилась ему навстречу, но уже в следующее мгновение застыла на месте, побледнев как полотно, потому что на пороге стоял кузен Джулиан — единственный во всем мире ненавистный ей человек.
— Как вы осмелились явиться сюда? — Возмущению Сильвии не было предела. — Если вы сейчас же не уйдете, я прикажу выпроводить вас.
— Прошу всего одну минуту, мисс Фрейни. — В голосе его звучала спокойная решительность. — Я пришел не как враг, а как друг.
— Друг?! — Сильвия презрительно рассмеялась. — Вы очень удачно выбрали слово. Вижу, вы не теряли времени даром, не стали долго раздумывать и быстро осуществили свою угрозу, предупредив миссис Мерринг.
— Я этого не делал, — поспешно возразил он. — Она все узнала из утренних газет и поэтому послала вам записку с просьбой покинуть ее дом.
Сильвия смотрела на него в немом изумлении, потом спросила:
— И как же вы узнали об этом? Ведь вы уехали часом раньше.
Он слегка смутился:
— Я могу объяснить. Вы позволите мне присесть?
— Пожалуйста, если вам так угодно. — В ее голосе звучала холодная отчужденность. — Что касается меня, то я предпочитаю постоять.
— Ну что ж, тогда и я постою. — Он сунул руки в карманы. — Сегодня утром я впервые взял в руки газету, лишь проезжая Ридинг, и, поверите или нет, был ужасно расстроен вашими неприятностями. После нашего вчерашнего разговора я терзался сомнениями: был ли я прав вообще, а эта ужасная новость о вашем дяде просто поразила меня. Приехав в офис, я первым делом позвонил в Глостершир. Хью еще не вернулся с охоты, и я разговаривал с тетей. Она рассказала мне, как все было, а когда я высказал ей свое негодование, попросту бросила трубку.