Выхожу зимним утром из гимназии, где учится младший сын, еще темно, как это обычно и бывает в восемь утра в январе, на тихой улице движения почти нет, лишь стартуют автомобили родителей, доставивших своих деток по месту учебы. Иду пешком, и если кто-то кому-то сигналит из глубин массивного черного автомобиля, то это не может быть, что он сигналит мне.
Но это может быть мне, понимаю я, когда водительская дверка с чавканьем открывается, и выходит Он. Задумаешься поневоле, как же мне его называть теперь.
— Привет, — говорит Он без улыбки. Улыбался Он нечасто.
— Привет, — соглашаюсь я.
— Ты мне не ответила на письмо, — говорит Он.
— Я ответила, — не соглашаюсь.
Смотрю на мужчину, частью которого я была два года. Его лицо — светлые глаза, темные волосы, седины почти нет, морщин немного, зато появился прямой короткий шрам на правом виске, сейчас он белесый.
— Бандитская пуля? — Я легко киваю на шрам.
— Нет, — отвечает Он. — Беседа одна… закончилась незапланированно. Много всего произошло. Не хотелось бы разговаривать об этом на задворках детского учреждения…
— Это не задворки, — говорю я, — это парадный вход.
— Неважно, — отмахивает Он рукой, удивленный возражениями — не привык. — Приглашаю тебя позавтракать, обнаружил здесь неподалеку неплохое кафе. Забыл название. «Уругвай»?
— «Колумбия». — Повожу плечом, я никуда не пойду.
— Вперед. — Он разворачивается и направляется к автомобилю, я разворачиваюсь и иду в другую сторону, падает снег, и можно рассматривать тонкие кристаллы на темно-красной перчатке — подбирала к сумке, просто Джеки Кеннеди из местных.
Я иногда представляю себя Джеки Кеннеди именно во время того полета. На мне окровавленная одежда — жакет, юбка цвета льна, чулки, светлые туфли. Пальцы, лицо, безупречная волна волос — в крови умирающего Президента, я отвергаю все предложения переодеться, умыться, отталкиваю руки обслуги с влажными салфетками и бокалами воды, я хочу, чтобы оставалось, как есть.
Иду домой, пытаясь отвлечься от утренней встречи и от ситуации вообще. Надо обдумать день рождения младшего сына, меньше двух недель осталось, он хочет в подарок «Юного химика», был в продаже набор, содержащий массу каких-то веществ, надеюсь, не взрывчатых. А вот сейчас нет такого набора. Удивительно, сколько в нашем городе юных химиков.
Еще — много работы, технические переводы характеристик станков для моторостроительного завода, технический перевод немного пугает меня тем, что я сейчас что-то недопойму, а потом слесарю Борисову оторвет руку. Поэтому я трачу на них времени много, слишком много, такой объем художественного текста сделала бы куда быстрее. Платят одинаково.