Держа в руке первую утреннюю чашку кофе, Брайан распахнул дверцу своего «лендровера» и поморщился от окутавшей его вдруг душной сырости. Вчерашнее приключение настолько утомило его, что, добравшись до дому, он бросил джип посреди двора, не позаботившись о том, чтобы высушить насквозь промокшее сиденье. Утреннее солнце уже успело хорошенько нагреть крышу машины, превратив салон в подобие турецкой бани.
Похоже, сегодня «лендроверу» придется отдохнуть, подумал Брайан. Да и его владельцу не мешает посидеть денек дома, благо сегодня воскресенье.
Осторожно поставив чашку на землю, он освободил ручной тормоз и, навалившись плечом на массивную стойку, покатил машину в гараж. Внутри стоял теплый, уютный полумрак, в котором сейчас тихо дремал старенький «форд» пятьдесят четвертого года выпуска. Еще мальчишкой, получив трепку, Брайан забирался на потертое кожаное сиденье и, скрытый от чужих глаз, в одиночестве переживал свои немудреные обиды.
Он любил смотреть, как отец возится с мотором, разбирая и вновь собирая его, задумчиво взвешивая в больших ладонях каждую деталь. «Форд» был любимой игрушкой отца. Даже сейчас, несмотря на солидный возраст, машина отлично слушалась руля.
Брайану казалось, что, если бы он сейчас мог поговорить с отцом, то все его сомнения и неприятности сами собой растаяли в воздухе, как дым отцовской трубки. Но старшие Стоунеры уже несколько лет назад, один за другим, покинули этот мир, предоставив сыну самому решать свои проблемы…
Едва Брайан переступил порог гостиной, как раздавшийся телефонный звонок заставил его недовольно нахмуриться. Ему было известно, что близкие и друзья, зная его любовь к уединению, не стали бы тревожить его по пустякам в выходной день. И звонок мог означать только то, что его желанию провести это воскресенье дома скорее всего не суждено сбыться.
— Мне тут звонил Пит Нордхауз, — сообщил ему Берт. — Сказал, что у тебя никто не берет трубку. Что-то случилось?
— Да нет, у меня все в порядке, — ответил ему Брайан. — Просто был в гараже и не слышал звонка. А зачем я понадобился Питу, не знаешь? — в свою очередь поинтересовался он.
— Он сегодня дежурит в участке и ждет, что ты составишь ему компанию. Вроде бы ты остался должен ему партию в шахматы. Я сказал, что постараюсь разыскать тебя и передать приглашение. Ты поедешь?
Как некстати, с тоской подумал Брайан. Жизнерадостный толстяк Пит Нордхауз считал его своим лучшим другом после вышедшей три года назад серии репортажей, посвященных расследованию запутанного дела об ограблении церковной ризницы. Пит, ставший главным героем публикаций, получил повышение и, естественно, преисполнился к Брайану глубочайшей благодарности. С тех пор он не упускал случая снова зазвать его в участок во время своего дежурства. Он мечтал, что рано или поздно ему снова представится возможность покрыть себя славой, и желал непременно иметь в этот момент рядом с собой своего летописца.