Брайан не выдержал.
— Прежде всего, — заметил он, неосознанно делая шаг по направлению к Уэлмену, — я хотел бы, чтобы вы внятно объяснили, что в ваших устах означает выражение «всего лишь Рут Остин»?
— Я, конечно, недавно живу в Лонгвью, — снисходительно объяснил Уэлмен, — но даже мне неоднократно доводилось слышать о ней. И услышанное дает мне веские основания считать, что эта женщина являет собой пример глубочайшего морального падения. Между прочим, — тут он повернулся к издателю, до сих пор молча слушавшему их спор, — эта самая Рут Остин живет в одном доме с неким Бастером Салливаном, которого в течение долгого времени разыскивала полиция штата в связи с обвинением во множестве преступлений. Не кажется ли вам, сэр, что это о многом говорит?
— Это говорит о том, что обвинения в адрес мистера Салливана были столь же безосновательны, как и ушат помоев, который вы вылили на Рут Остин! — снова вспылил Брайан. — В противном случае полиция уже давно арестовала бы его. И вот что я еще скажу вам, Уэлмен: ваши попытки снискать дешевую популярность, распространяя нелепые слухи, могут только подорвать доверие, которое люди испытывают к нашей газете. Учтите, что я просто не допущу ничего подобного, насколько это вообще в моих силах! И он покинул гостиную, едва попрощавшись с Колом Макмилланом.
Теперь Брайан в раздражении метался по своему кабинету, готовый к тому, что его в самое ближайшее время вышвырнут отсюда. Вошла Гейл, неся поднос с сегодняшней почтой, и, ни слова не говоря, поставила его на стол. Судя по ее молчанию, звонка с сообщением о немедленном его увольнении пока не поступало, и Брайан понемногу начал успокаиваться.
Машинально просматривая бумаги, он обратил внимание на длинный узкий конверт без марки и адреса. На конверте было всего два слова, выведенных четким округлым почерком: Брайану Стоунеру.
Он вскрыл конверт, и на стол выпала карточка цвета слоновой кости.
Дата, время и место.
Это определенно было приглашение, и сомневаться в том, кто его автор, не приходилось. Намерения Рут тоже было нетрудно угадать.
Куда смотрел Бастер Салливан, грозный хранитель девичьей спальни?
Брайан прекрасно понимал, что не должен принимать приглашения. Ради будущего Рут и собственного будущего, которое и так уже висело на волоске.
Он наклонился, чтобы отправить карточку в корзину, и вдруг замер. Перед его глазами возникло торжествующее лицо Рэнсома Уэлмена, а в ушах зазвучал его скрипучий голос: «Всего лишь Рут Остин… пример глубочайшего морального падения…»
К дьяволу все! Если уж ему суждено передать дело всей своей жизни в руки резонерствующего лицемера Уэлмена, то, по крайней мере, он имеет право на некоторую компенсацию. А объятия Рут Остин — это очень и очень значительная компенсация.