Потрясенный, он еще некоторое время отрешенными глазами смотрел прямо перед собой, не замечая ни поникшего головой афганца, ни уходящих в горы и продолжавших стрелять в него душманов, ни раны на шее, откуда, смешиваясь с потом, текла из рассеченной острым осколком камня кровь…
Владимир уже знал, что особую ненависть к «шурави», испытывают дехкане и пастухи: их близкие родственники зачастую были убиты или искалечены, их жилища были превращены в руины а храмы осквернены. Оторванные войной от земли и лишенные последнего куска хлеба, эти, озлобленные нищетой, люди, теперь готовы были убивать каждого, кто с оружием в руках пришел на их землю. Владимир знал, что в этой стране его ненавидят, но чтобы до такой степени?!..
Через минуту опомнившись, он достал из кармана сигареты, закурил и, волоча по земле свой автомат, стал спускаться с горы вниз.
Слева, сквозь дымное багровое зарево, исходившее от догоравшей БМП, громко гудя, подъезжала выехавшая ему навстречу другая боевая машина пехоты. За ней, в огромном облаке пыли, двигалась машина «Газ-66». А прямо перед ним, у обрыва, догорала его машина. Там, метрах в десяти от нее, на спине, безжизненно раскинув руки и ноги, неподвижно лежал ефрейтор Суров, вся кожа с его лица была полностью содранной, обнажив его зубы и глаза. Чуть дальше, рядом с частью оторванного тела рядового Сергиенко, в неестественно скрюченной позе лежали еще три трупа в солдатской форме. Один из них, рядовой Зубов, без левой руки и огромным кровавым пятном на груди, лежал лицом вверх, и отблески пламени от горевшей рядом с ним машины падали на его совсем еще юное лицо, и даже мертвое, оно выражало усталость и боль.
Подходя, Владимиру стало трудно дышать: ощущение своей вины, ноющей боли в сердце и какой-то непроглядной тупости стиснули ему горло. Чего-то он не мог постигнуть, чего-то очень важного, и то, что он сейчас видел перед собой, казалось ему какой-то чудовищной неправдой. В какой-то момент он вдруг почувствовал, как содержимое желудка быстро и неудержимо подкатывается к горлу. Отшатнувшись в сторону, Владимир упал на колени, его рвало, он давился, рычал, слезы беспомощности, злости и обиды непроизвольно текли по его щекам - ему еще никогда в жизни не было так плохо. А в голове, навязчиво копошась, вертелась единственная мысль: «Зачем мы здесь?».
***
Имперские амбиции Советского Союза и желание насадить коммунистическую тиранию во всем мире привели в десятилетней Афганской войне к немыслимым человеческим жертвам: Советский Союз потерял свыше пятнадцати тысяч человек и свыше пятидесяти трех тысяч человек были ранены.