Солнечный свет потоком ворвался внутрь здания и весело заиграл на пыльном полу. И сразу стало видно все следы, оставленные на паркете. Его несколько озадачили черные следы под потолком. Совершенно непонятно, как они там оказались. Следуя по ним, Восто без особого труда добрался до камина, через который в особняк проникли убийцы.
– Все теперь ясно, как дважды два, – довольный пробурчал он себе под нос. – Вот и черная сажа, которая сыпалась из дымохода, когда они влезли в дом. Наследили ребята, будь здоров! Теперь точно известно, что их было двое! Надо бы еще на крышу слазить, посмотреть там. Глядишь, может, улики какие оставили.
За этими размышлениями его и застал, поднявшийся из лаборатории перепачканный с ног до головы, но довольный Флари.
– Флари, их было двое, – поделился своим открытием Восто с другом.
– Глубоко ошибаешься, дорогой, их было не двое, а шестеро! Это я могу тебе без труда доказать.
– С чего ты взял, что их было шестеро?
– А следы от босых ног, помнишь?
– Ну…
– Так вот, знаешь, чьи они?
– Чьи?
– Ты за книжные шкафы заглядывал? Видел там страшные чучела, одетые в рваные грязные простыни, что валяются в углу?
– Видел, ну и что?
– Так вот, это их следы!
– Ты хочешь сказать, что это они там натоптали следов на целую роту солдат? – спросил недоверчивый Восто.
– Они самые! Больше некому.
– Погоди! Погоди! Выходит, что невероятные слухи о «чертовых куклах» Доктора Энви, это правда? – воскликнул старший сыщик, удивленно глядя на приятеля.
– Выходит, что так, дружище!
– Ну, ты меня, честно сказать, ошарашил! Будет теперь чем ошарашить нашего дорогого шефа Рабиозо! Представляю его с отвисшей от удивления нижней челюстью и выпученными глазами.
– Да, видок у него будет тот еще! – согласился, рассмеявшись, Флари.
– Ладно, с голыми пятками мы решили вопрос, а вот об этих отпечатках что скажешь?
Флари извлек из нагрудного кармана большую лупу, с которой никогда не расставался, и стал всматриваться в следы, оставленные у камина.
– Ну, что может сообщить лучший сыщик современности?
– Башмаки сорок первого размера, сильно стертая подошва, значит много ходит пешком, по всей видимости, молодой человек.
– По чему молодой? С чего ты взял?
– А видишь, как он ставит ногу и движется, это прекрасно видно по смазанному следу, – пояснил Флари. – Сразу видно, что у него спортивная пружинистая молодая походка.
– Ну, а по второму следу есть какие-нибудь соображения?
– По второму уже сложнее… Это явно не городской житель. Смотри, это след не от городской обуви. Это следы скорее от мокасин… Даю голову на отсечение, это явно следы рэдпероса!