Я хочу в школу (Жвалевский, Пастернак) - страница 25

– Я старалась, – улыбнулась Аня.

– Слово «задача» пишется в центре строки. После решения нужно отступать три клеточки и только потом писать ответ. «Ответ» должен быть с большой буквы, и после него ставится двоеточие. Как ты училась, если не знаешь таких простых вещей?

Аня растерялась.

– Но ведь решение правильное!

– К завтрашнему уроку пять раз перепишешь это задание.

– Зачем? – ужаснулась Аня.

Все это время Анастасия Львовна что-то бодро строчила в блокноте.

– Я много слышала про 34-ю школу, – сказала она, – но не думала, что все настолько… Ладно, ты не виновата.

Учительница улыбнулась, Аня поежилась.

– Через месяц я сделаю из тебя человека, – пообещала Анастасия Львовна. – А сегодня останешься после уроков.

Интересно, Ане показалось, или ее сосед по парте действительно нервно дернулся?

Учительница литературы Евдокия Матвеевна была старенькая и вся сморщенная, как печеная картошка. Молчуну захотелось ее потрогать – ему казалось, что она и на ощупь теплая. Он даже запах печеной картошки почувствовал, мягкий и сладковатый, от которого сразу набегала слюна и урчало в животе.

Но трогать учительницу было нельзя, это он знал точно. Он и сам не любил, когда его трогали. Поэтому Молчун стоял у доски и разглядывал ее.

– Ты что, – искренне огорчилась Евдокия Матвеевна, – не выучил? Ну, ничего, давай сначала прочитаем.

Евдокия Матвеевна открыла учебник на нужном месте. Молчун честно пробежал стихотворение глазами, захлопнул книгу и вернул ее учительнице. В классе захихикали.

– Так не пойдет, – старушка огорчилась, и Молчуну стало стыдно.

«Наверное, я слишком быстро читаю. Она не поверила». Но дело оказалось в другом.

– Надо читать вслух, – Евдокия Матвеевна снова протянула учебник Молчуну.

У него даже в глазах защипало. Ну почему все время вслух? Не нравится ему говорить вслух. Рот вообще нельзя открывать. Мама, когда была жива, всегда говорила: «Когда зеваешь, прикрывай рот, а то душа вылетит». А потом, когда она болела, очень кричала. В самом конце, перед тем как… Отчим не вызывал скорую, пьяно орал, чтобы она не придуривалась, Молчуна, который полез к телефону, отшвырнул в сторону, телефонный провод с мясом вырвал. Мама очень кричала. У нее душа была большая, она с трудом выходила через рот.

Нет, Молчун не хотел говорить. Он повернулся к доске, взял мел и принялся писать. Спиной чувствовал, что его буравят удивленные взгляды, но не остановился, пока не дописал стихотворение до конца.

Евдокия Матвеевна выглядела уже не такой огорченной.

– Вот видишь, ты все помнишь! А теперь давай вслух.