А тем временем начали проявляться первые результаты Юлиной «работы». Эля стала сторониться девчонок в классе. Отказалась идти с ними в кафе, на переменах старалась посидеть в сторонке.
А потом к Юле подошла Алка и спросила, правда ли то, что ей рассказала Эля.
– Конечно, правда, – улыбнулась Кошка. – Эля и про вас только правду рассказывает.
– Э-э-э-э… – зависла Алка. – А что, Эля про нас тебе рассказывает?
– Ну конечно! – обрадовалась Кошка. – Мне же интересно!
Она наклонилась к уху Алки и принялась увлеченно шептать.
Если бы она видела, как на нее смотрит Димка, то поежилась бы. Но Кошка не видела, она была занята.
Анечка сидела в классе и смотрела в окно. Ей было ужасно скучно. Она пыталась занять себя хоть чем-то, но Анастасия Львовна все время мешала. Книжку забрала, рисовать запретила, телефон выключила. Теперь Аня просто смотрела в окно и пыталась найти в проплывающих мимо облаках предметы, у которых первые буквы, последовательно, по алфавиту. Она уже дошла до «Колеса» и «Кастрюли», когда услышала очередной окрик:
– Сивцова!
Аня не понимала, что она тут делает и за что ее так мучают. Страха не было. То есть только у нее страха не было, вокруг все продолжали бояться. Только на Аню это перестало действовать.
– Сивцова, ты слышала, что я сказала?
– Нет.
– Почему?
– Мне неинтересно.
Анастасия Львовна улыбалась. Ее губы были натянуты до предела.
– Может быть, ты расскажешь интереснее?
– Давайте! – Аня немедленно оживилась, глаза заблестели. – Давайте расскажу! У нас как раз перед каникулами группа с Эльбруса приехала, они такие фотографии показывали…
– Сядь, Сивцова! – перебила ее учительница. – Мне бы хотелось встретиться с твоими родителями.
– Пожалуйста, – пожала плечами Аня и опять уставилась в окно.
Л… Вон плывет Лошадь, а вот Луна…
На перемене к Ане подошел мальчик Ваня. Он сидел на последней парте и на уроках вообще не подавал признаков жизни.
– Ты зачем про Эльбрус наврала? – спросил он.
– Я не наврала! – возмутилась Аня. – Хочешь, завтра фотки принесу?
– Надо у Анастасии Львовны спросить, – серьезно сказал Ваня.
– Зачем? Я их тебе на перемене покажу.
– А вдруг нельзя?
– Что нельзя?
– Вдруг она не хочет, чтобы мы смотрели эти фотографии.
Ане показалась, что она играет в какую-то игру и никак не может понять правила. Все происходящее кажется абсолютным маразмом. Но она чувствовала, что этот маразм подчиняется своей логике, нужно только ее понять…
– А дома эти фотографии смотреть можно? – спросила Аня.
Ваня задумался.
– Дома, наверное, можно, – сказал он.
– Тогда приходи, – обрадовалась Аня.