– Перекрестись, лапа, перекрестись, – зловеще прогудел Кузьмич. – Может, исчезну… – и внезапно рассмеялся нормальным человеческим смехом. Разгладилось лицо, подобрели глаза. – Прости, лапа, но там камера была… в камере, – он и здесь хохотал над своими шутками, – я обязан реноме поддерживать. А то, что запугал, извини – тебя взбодрить надо было, ведь совсем ты расклеилась. Ты же взбодрилась после этого, не отрицай?
– Ох, Кузьмич, перебарщиваешь ты подчас, – укоризненно покачал головой Никита. – Неприятностей не оберешься с нами?
– Переживем, начальник, – отмахнулся Кузьмич. – Моя смена в полночь кончилась, формально я не при делах. А тот парень, что меня пропустил… он ведь надолго приболеет, да? А как начнет вспоминать, меня, наверное, тут уже не будет…
– Держи, Никита, – омоновец Богомолов сунул руку в нагрудный карман и вытащил компактный жесткий диск, обернутый в полиэтилен. – Ты оказался прав со своими соображениями. Ты был уверен, что ни в лесу, ни в поле, ни в поселке твоя подружка выронить его не могла – карманчик на молнии. А судя по тому, как искрит Пал Палыч, как приказывает обшарить болото, лес, – диска при твоей девчонке не нашли. Оставалось одно – она сама, сидя на дачке, когда осталась одна, предчувствуя, что ей на голову сейчас свалятся «пересветы», извлекла и сунула в какую-то щель. Чисто машинально. Так и вышло. Тетушка, которой разгромили дачу, не хотела меня пускать, я дал ей тысячу рублей… В общем, нашел под плинтусом. Он плохо закреплен, а под ним такая дыра…
Ксюша вдруг услышала свой тоненький смех – она и забыла про эту штуковину.
– Спасибо, Вовчик, – обрадовался Никита. – Подарок просто царский.
– Я, кстати, не удержался, посмотрел, – добавил омоновец. – Прикольная вещица. Пал Палыч страшно обрадуется, когда все это появится в сети.
– Спасибо вам, парни, – от души поблагодарил Никита собравшихся. – Ей-богу, без вас мы были бы тупы и беспомощны. Огромное спасибо и низкий поклон. И еще… – он немного смутился, поднял с пола сумку и поставил на стол. – Не хотелось бы вас обижать, ведь вы работали за идею, а не за деньги, но, надеюсь, не откажетесь принять этот скромный гонорар…
– Постараемся не обижаться, – оживился оперуполномоченный Ляпов.
– Потерпим, – согласился сисадмин Таманский.
– Ты продолжай, не останавливайся, – засмеялся Богомолов.
– Короче, здесь миллионов пять или шесть – поделите между собой? Не подеретесь?
– Обижаешь, начальник, – прогудел Кузьмич. – Мы же тут все интеллигентные люди.
– Вот это точно, не отнять… – как-то с сомнением почесал затылок «Шу-Шурик» Горшков.