Маркус подошел ближе к лежавшему на земле человеку, наклонился и заглянул в его бледное лицо. Бедняга с усилием поднял отяжелевшие веки и мутным взором посмотрел вверх.
– Но он вовсе не пьян! – заметил Маркус и, взяв его руку, ощупал пульс.
Грибель взволнованно всплеснула руками и затараторила:
– Ах, Боже мой, я и сама это вижу!… Толкую здесь о молодом картофеле, а человек умирает с голода.
Опустив руку в карман, она вынула булку и поднесла ее к губам несчастного.
– Эй, приятель, попробуйте-ка, это вас подкрепит немного!
Слабая краска появилась на его щеках, как и раньше, при словах „умирает с голода“, и он поднял руку в знак отказа.
– Ну, не ломайтесь как барышня, – сердито пробормотала Грибель. – За сто шагов видно, что вы голодны, а вы делаете вид, что сыты по горло. Скушайте булку, это поможет вам встать на ноги, и мы отведем вас домой. От обеда у меня остался прекрасный мясной бульон, а потом я вам устрою хорошую постель.
– Попытайтесь съесть хоть кусочек! – ласково произнес Маркус.
Незнакомец взял булку и, откусив кусочек, не мог уже удержаться и стал с жадностью есть до тех пор, пока не осталось ни крошки.
Маркус сострадательно смотрел на него.
Это был красивый молодой человек с русой, падавшей на грудь, бородой. Платье его было поношено, но видно было, что он привык к опрятности и отдал, должно быть, последний пфенниг за белоснежный бумажный воротничок.
Грибель пригорюнилась, но долго молчать она не привыкла.
– О, если бы его мать знала, в каком состоянии он находится, – сказала она, указывая кивком головы на голодного. – Дома она его, небось, холила…
Она вдруг умолкла, потому что молодой человек быстро, насколько позволяли его слабые силы, схватил шляпу, свалившуюся с него, очевидно при падении. Он надвинул ее на лоб так, что широкими полями закрыл свое лицо от стоявших перед ним людей.
– Ну, молодой человек, не принимайте этого так близко к сердцу, – заметила Грибель со своим невозмутимым хладнокровием. – Мало ли людей терпели на чужой стороне нужду и валились с ног, падая с пустыми желудками в шоссейные канавы! А потом, возвратившись домой, делались полезными членами семьи! Мало ли что в жизни бывает, и если вы порядочный человек, то дурное к вам не пристанет! Скажите, можете вы встать на ноги?
– Я шесть недель пролежал в больнице, – чуть внятно промолвил он, – и иду…
– Что вы были больны, это сразу видно, – перебила его Грибель, – а откуда вы идете, и что потом намерены делать, нас вовсе не касается! Вам необходимо хорошо покушать и уснуть, поэтому вы переночуете в усадьбе, а завтра утром видно будет, что делать дальше… Ну, попробуйте стать на ноги… Смелее, мы поможем вам!