И уж стыдиться следовало ему, разыгравшему столь глупую роль!
Праведный Боже! Как жестоко посмеялись бы над ним его товарищи, если бы могли видеть его сейчас!
Все это отлично сознавал Маркус, и даже его задорный юмор, которым он привык прогонять все невзгоды, не являлся к нему на помощь.
Молодой помещик поспешил уйти из сада и направился по пустынной дороге сосновой рощи. Там было тихо, молодые игольчатые ветви сосен склонялись над его головой, лаская его своей освежительной прохладой.
Он сильно боролся с собой и вдруг он радостно вздрогнул и улыбнулся, словно над ним блеснул луч отдаленной надежды на безграничное счастье…
Девушка была свободна, никто не имел на нее никаких прав, она это неопровержимо доказала.
Да, но он должен был еще убедиться и в том, что девушка не хочет его, – это подсказывал ему здравый смысл. Он понял, что не имеет никакой надежды обладать ею, и ему ничего не оставалось другого, как мужественно продолжать борьбу с собой.
В беседке было нестерпимо душно!
Каждый день солнце всходило и заходило на безоблачно сияющем небе и постепенно накаляло все до предела!
Маркусу казалось, что знойный воздух, под удушливым дыханием которого никли цветы и листья, проникает через поры и нервы до глубины его души.
Рука его горела, и он был доволен, что хорошо устроил свой уголок, наполнив свежей водой графин и умывальник. Ему не надо было идти в дом и встречаться с г-жой Грибель, что было нежелательно ему и чего нельзя было иногда избежать.
Однако, в ту минуту, когда он опустил руку в воду, толстушка, пыхтя и обливаясь потом, показалась на лестнице.
Она была не из таких, которые теряются, поэтому на замечание помещика, что он поранил руку перочинным ножом, она укоризненно покачала головой.
– Как это вы могли ухитриться, господин Маркус? Если бы вы порезали большой палец или указательный, это было бы понятно, а то ладонь?! Можно ли быть таким неосторожным? – проворчала она и ушла за старым мягким холстом и арникой, попросив помещика не вынимать руку из воды до ее прихода.
В комнате опять наступила тишина…
Дверь на балкон была открыта настежь, и струя душного воздуха врывалась оттуда. Маркус опустился на диван и закрыл глаза, забыв обо всем окружающем.
Поддерживая голову левой рукой, он представил себе, что находится в саду мызы, и прекрасное, мертвенно бледное от испуга лицо было так близко от него, что он, казалось, ощущал ее дыхание…
– Я с ума сойду из-за этой девушки, – пробормотал он сквозь зубы, в отчаянии проводя рукой по волосам.
Открыв глаза, он замер в недоумении.