– Почему? – возразил он. – Дождь уже перестал…
Но помещик ошибался: это было временное затишье!… Черные тучи еще больше сгустились, словно хотели раздавить и домик, и самый лес и затем сверкнула молния.
– Не ходите! – сказала она, и это зазвучало так же нежно, как вчерашнее „пожалуйста“.
Глаза Маркуса сверкнули:
– Я останусь, если вы приказываете, – холодно и натянуто произнес он. – Вам, конечно, страшно оставаться одной во время грозы!
– Я не так малодушна, – возразила она с легким раздражением. – Да и грозу я с детства скорее люблю, чем боюсь.
– Тогда я не понимаю вашего желания, – сухо заметил он. – Если бы его высказала добрая сестра милосердия, я знал бы, что оно проистекает из заботливости обо мне и объясняется тем же, чем и вчерашнее посещение…
– Вы ошибаетесь! Она вам ясно сказала, что к этому шагу ее побудило сознание долга по отношению к страждущему человеку, – вспыльчиво бросила девушка и гордо откинула голову.
– И у вас хватает духу лишать меня иллюзии лишь потому, что я легкомысленно и поверхностно смотрел на призвание сестры милосердия?
Она опустила глаза и отошла к двери.
– У вас не найдется ни одного смягчающего слова, чтобы ободрить меня?
По ее лицу было видно, что в ее душе боролись различные чувства, но губы не разжимались, и он с горечью сказал:
– Ну, тогда я уйду с ужасным разочарованием! – вскричал он, отворяя дверь и направляясь через сени к выходу.
Маркус забыл, что в доме есть больной, и его твердые шаги по каменному полу разбудили спящего.
– Агнесса! – раздался его слабый голос.
Маркус видел, как она рванулась в комнату, но на пороге приостановилась и испуганно посмотрела на него, когда он с усилием открывал дверь, чтобы выйти из дома.
Молодого помещика встретил такой яростный порыв ветра, что он едва устоял на ногах, спускаясь с крылечка.
Буря бушевала вокруг него, черные тучи беспрерывно прорезались зигзагами молний. Страшный вихрь заставлял деревья жалобно скрипеть и раскачиваться, грозя и его раздавить, как ничтожного червяка.
Более рассудительный и хладнокровный человек немедленно вернулся бы назад, под спасительную крышу дома, но Маркус этого не сделал!
Он не мог желать лучшего союзника, чем эта свирепая буря и на губах его появилась загадочная улыбка: теперь победа за ним!
Он прошел уже порядочное расстояние, как вдруг сверкнула ослепительная молния, и затем раздался такой страшный удар, точно молния проникла в землю у его ног. На минуту молодого помещика оглушило, и он замер на месте, но когда желтоватый, дрожащий свет молнии исчез, разразился ливень и посыпался крупный град.