Репин мог сказать так только после трагической гибели писателя, который в приступе психической болезни бросился в пролет лестницы.
Как ни один из этюдов Грозного не дал полностью черт человека, изображенного на картине, так и этюд с Гаршина не давал Репину окончательного решения.
Он писал еще один этюд с художника Менка, в той позе, какая придана царевичу в картине. Кое-что и от этого профиля легло на полотно.
Поза сына, правая его рука, такая изумительно пластичная, само отяжелевшее тело раненого, поддержанное отцом, очень напоминает фигуру Христа в картине Эль-Греко «Снятие с креста». Случайность? Вряд ли. Репин только что побывал в испанских музеях и, несомненно, вглядывался в картину. Он всегда замечал этого мастера, даже преклонялся перед его вечным искусством. У Эль-Греко положение тела Христа то же, только повернуто в другую сторону, так же в профиль к зрителю лежит голова, очень похожи ноздри тонкого носа и рот, да немного чем-то и все лицо, прозрачное от перенесенных страданий.
Кто знает, как в сознании художника эти впечатления, соединившись с наблюдением живой натуры и собственным воображением, создали образ умирающего царевича? Это очень сложный процесс, который даже самому творцу картины не всегда ясен. Он помнит только какие-то отдельные подробности и никогда не сможет рассказать о том, с какой постепенностью создавалось им лицо, в котором — расставанье с жизнью, последняя всепрощающая нежность к отцу-убийце. Когда был положен последний мазок, сказавший мастеру, что он сделал все?
Это были месяцы предельного человеческого напряжения. Репин вспоминает об этой поре творческого самозабвения:
«Я работал завороженный. Мне минутами становилось страшно. Я отворачивался от этой картины, прятал ее. На моих друзей она производила то же впечатление. Но что-то гнало меня к этой картине, и я опять работал над ней».
Именно в этой картине достигло недосягаемой высоты то качество репинского искусства, в котором он и поныне остался непревзойденным — психологическая характеристика персонажей.
Попробуйте рассказать, что выражает лицо Грозного. Скорее всего Репин изобразил тот момент, когда в тиране пробуждается человек, когда с него слетает оболочка зверя и он в припадке отцовского горя зажимает смертельную рану, нанесенную им сыну.
Какими средствами передано это состояние человека? Здесь можно говорить лишь о гениальности кисти художника, которому удалось показать не одно застывшее выражение, а целую бурю чувств. Именно пробуждение человека мы видим в этом лице, искаженном ужасом. Мысль о совершенном убийстве сына только проникла в воспаленный мозг Грозного. Уже поздно!.. Ничего сделать нельзя. Кровь хлещет сквозь судорожные пальцы, и жизнь покидает сына.