О живописных качествах портрета Керенского существуют различные мнения. Многие его недостатки объясняются тем, что портрет дорабатывался в мастерской, без натуры.
Но психологическая характеристика дана с таким потрясающим правдоподобием и провидением, что толки о недостатках живописи теряют всякую силу перед мощью и гениальностью раскрытия самого существа человека.
В пору наибольшей популярности Керенского Репин написал не знаменитого болтуна и краснобая, мечтавшего о карьере наполеона, а дряблого, желчного, серого, опустошенного человека, о котором потом сам сказал такие меткие слова:
— Вот человек имел славу почти императора, а оказался таким ничтожеством. Ведь он был самозванец, как Гришка Отрепьев.
Репин полон благожелательства ко всем переменам, какие ему удается наблюдать. И в том же ответе своему анониму он сказал «Похвальное слово русской республике».
Что же увидел нового художник-демократ? Его радует, что в городе в то голодное время исчезло нищенство. Он восхищается вежливостью солдат, тем, что они продолжают козырять офицерам «с какой-то даже грацией».
И уже с полным восторгом Репин восклицает:
«А как скоро привилось равенство. Достоинство! Никакого подхалимства. Как не бывало — это чудо!!!
Большая перемена уже в это короткое время. И поздно вечером, и утром раньше 6 часов такой порядок, спокойствие. Республика так заметно подбодрила и уже облагородила улицы. Все ходят быстро, торопятся по делам. Куда девалась прежняя лень, апатия».
Таковы были иллюзии старого художника, он спешил со своими выводами — такой он хотел видеть республику. Здесь больше было от желаемого, чем от действительности.
Репин приезжал в Петербург в дни пролетарской революции. 24 ноября 1917 года отмечался сорокапятилетний юбилей его художественной деятельности. Суровые были дни, но они не помешали тому, чтобы в фойе Михайловского театра старый художник услышал слова, полные ласки к нему, именем которого гордилась молодая пролетарская республика.
Это была последняя встреча Репина со своими родными зрителями и почитателями.
Это произошло по-будничному просто. Ясным апрельским утром 1918 года Репин гулял с Комашка по парку «Пенат». Неожиданно послышался гул выстрелов, разрывы снарядов. Пули свистели и визжали совсем рядом.
В Куоккале шли бои финской Красной гвардии с белофиннами и немцами. Дома вокруг опустели, местечко будто вымерло, и только в уединенных «Пенатах» по-прежнему не прекращалась жизнь. Репин работал. Комашка читал ему газеты, речи Ленина; они много беседовали о происходящих событиях.