Хорас подозвал его к левой витрине и ткнул пальцем в какой-то сложный деревянный механизм:
— Это египетский замок. Ему насчитывается более четырех тысяч лет.
В дальнем конце зала высился массивный стальной сейф, весь покрытый сложной сетью заклепок. Роберт приблизился к нему, потянулся рукой к холодному металлу и вдруг отдернул руку. Мир качнулся перед ним, и он погрузился в него с головой, словно в перестоявший на холоде кисель. В сознании его пронеслись сцены катастроф, которые человечество претерпевало на протяжении сотен и сотен лет, и в голове, будто тяжелый колокол, прозвучали слова Роберта Оппенгеймера, руководителя Манхэттенского проекта, которые тот произнес, впервые став свидетелем атомного взрыва: «Я стал смертью, разрушителем миров».
Роберт отшатнулся от сейфа и закрыл лицо руками.
— Хорас! Хорас!
— Что?
— Я не вижу, но чувствую. Гибель близка. Это дьявольское устройство вот-вот взорвется, и смерть выплеснется наружу.
Он произнес эти слова и очнулся. Прежний мир восстановился перед его глазами. Тени жутких видений исчезли.
А в следующее мгновение он увидел перед собой Хораса, который держал за руку взволнованную Терри.
Они вышли на улицу и взяли такси.
— Поедем ко мне, — предложил Хорас. — Там нам будет безопаснее всего.
— А где ты живешь? Меня всегда это интересовало, — подала голос Терри.
— В Верхнем Уэст-Сайде. Мой дом был когда-то построен масонами и служил чем-то вроде гостиницы для членов Братства, приезжавших на съезды из других городов. В какой-то момент там был учинен погром, и особнячок пережил несколько не самых лучших лет. Но затем его вернули к жизни и отреставрировали. Я сам не масон и никогда им не был, но эти стены много рассказали мне об их прежних хозяевах. И меня многое в них восхищает.
— Мне не терпится там побывать.
— Посмотри в окно, Роберт, — вдруг сказал Хорас.
На фасаде здания Политехнического общества был вырезан барельеф — изображение мускулистой руки с тяжелым молотом наперевес.
— Запомни это.
Хорас обработал Роберту рану на лбу и заклеил пластырем, и теперь тот нетерпеливо расхаживал взад-вперед по комнате.
— Что еще произошло в День Великого затмения?
Хорас оглянулся на Терри.
— Тогда произошло все, что только могло произойти. И невидимые нити протянулись от того дня к дню сегодняшнему.
Роберт нахмурился. Ему казалось, что все тело его налилось свинцом, трудно было стоять на ногах. Глаза его слипались. Нечеловеческая усталость затуманивала разум, но он не мог сейчас просто лечь и заснуть.
— Рассказывай.
Вместо Хораса заговорила Терри:
— Я могу рассказать. Адаму было страшно. Очень страшно. Но он взял себя в руки и отправился на бой.