Биография любви. Леонид Филатов (Шацкая) - страница 58

Пять минут первого звонок от Лёни, перед этим звонил наш общий знакомый.

— Кто звонил?

— Мужчина.

(Брошена трубка.)

Опять звонок.

— Пфу, пфу (как бы прочищалась трубка).

— Ну, ты что, родненький. Звонил Олег.

— Ну, ладно, родная, я очень тебя люблю. Понял, что не прав, успокоился. Нежные слова.

2-го и 4-го не была вечером дома.

У Лёни — язва двенадцатиперстной кишки.

Боль дикая.

Телефонный звонок.

— У тебя нет желания извиниться за вчерашний вечер? Где-то жрешь водку (я не пью ее, люблю шампанское), и до тебя не доходит, что именно вчера ты должна была быть дома, — это надо было почувствовать клеточками. Я тебе скажу обидное: «Когда я буду подыхать и останусь один, я к тебе не приползу подыхать».

— Мы с тобой уже договорились об этом еще раньше. Я бы очень хотела не сводить счеты. Обиду твою понимаю. А когда у меня была температура под 40 и я не могла доползти до кухни за водой, почему ты не услышал, как я харкаю кровью, чтобы до тебя достучаться? Сейчас у тебя боль, и тебе ничего не хочется понимать, кроме себя и своей обиды. Но мы обоюдно воспитываем друг друга своим же отношением друг к другу. И как помнишь, я тебе тогда ничего не сказала и никаких выводов не сделала. Какие у меня могут быть к тебе претензии, если я понимаю, что любовь у тебя ко мне не настоящая. Там, где включена счетная машинка, там нет любви. Я все это понимаю и веду себя скромно и не заставляю тебя любить себя больше, чем ты можешь дать. Переживаю такого рода обиды молча.

Гадание — тревожное лицо.

Звонки из Минска (у Лёни с Хмелем концерты).

Л.: — Мой миленький, чем занимаешься? Ты меня любишь?

Я: — Да, люблю.

— А что делаешь без меня?

— Гадаю на суженого, — привиделось лицо какое-то.

— Тебе явиться должен я. Ведь я — твой муж

— Нет, ты — мой возлюбленный, друг, товарищ, а появиться должен суженый.

— Я — твой суженый.

— Нет. Ты — для другой.

— Не в штампе дело.

— Чудной. Должен явиться кто-то, кто будет и в быту мужем. Мне привиделось какое-то тревожное лицо с длинным носом, по-моему, еврей.

— Ты веселишься? Это мне не нравится.

— Чудак. Если бы я была другая, то давно бы потребовала жениться на мне, а я этого не требую.

— А ты бы потребовала. Мне бы хотелось, чтобы ты этого требовала.

— Перестань. Нам и так с тобой хорошо.

Связь прервалась.

Звонок.

— Я твой суженый, слышишь? Я — твой суженый!! Зачем я здесь?

— Ты играешь концерт.

— Для кого?

— Для меня… для меня, себя и других…

У меня съемки в Одессе.

(В театре 28-го были читки пьес — «Бесов» и «Самоубийцы». В это время я была в Одессе, Лёня — в Ленинграде.)