Беру ее за руку.
Провожу пальцами по щеке.
Резко за волосы запрокидываю голову.
Губами прижимаюсь к шее, чувствую ее разрывающийся пульс…
На руках отношу в спальню, бросаю на постель…
Кофточка с завязками — пытаюсь развязать.
Не просто — рву к чертовой матери!
После дубля завязки быстро пришивают, и все повторяется…
«— Как вы нежно держите руль. Вы и на гонках держите его так же нежно?
— Нет, там я держу его крепче. Но нежность, пожалуй, все же есть.
— Наверное, трудно быть нежным, когда смерть совсем близко».[6]
…Чтобы рассказать чуть больше об отношениях Родиона и Натальи — чуть больше, чем написано в сценарии — решили придумать и снять так называемый бобслей — нарезку кадров из прошлого. Например, как у Родиона и Натальи начинаются отношения, как они гуляют по парку, целуются, лежат на траве… К короткой сценке на траве редактор написала текст. Он заканчивается словами Натальи:
— Я люблю тебя!
Я дописал:
«— Никогда не говори мне этого.
— Почему?
— Там, где любовь, там боль.
— Ты боишься?
— Нет. Просто не хочу…»
— Зачем это? — поморщился Вознесенский.
— Мне кажется, это будет интересно зрителю, — пытаюсь объяснить. — Мы то и дело слышим с экрана «Я люблю тебя. Я тоже тебя люблю…» Но это лишь слова. За ними миры, каждому из которых надо посвящать отдельный фильм. Хочется объяснить, почему Родион, оказавшись в тюрьме, откажется от Натальи. Что-то было у Родиона в прошлом. Что-то там случилось…
— Ты сейчас тоже словно написанный заранее текст говоришь, — смеется Володя. — Сыграй все это без текста.
— Шутишь?
— Сыграй, попробуй! Возможно, в этой нарезке я вообще уберу текст, оставлю только музыку.
«Иногда и текст бывает как музыка», — вдруг думаю. И вспоминаю примеры:
«— Ты бы хотела знать меня ближе?
— Зачем? По-моему, все это ни к чему. Ты сказал, тебя хотят убить.
— Не спеши хоронить меня. И вообще ты говоришь неправду.
— Почему?
— Ты хочешь быть с тем, кому недолго осталось жить, или, по крайней мере, предстоит вскоре уйти…
— Не надо. Прошу…
— Твои снимки говорят за тебя. Пустынные улицы. Голые деревья. Это снимки одиночества, ожидания весны… Попроси меня развязать тебе руки.
— Ты, правда, этого хочешь?
— Я должен хоть на миг остановить время. Помоги мне забыть все. А потом я уйду…»[7]
После первого дубля Володя остановил съемку и набросился на Яну.
— Ты не думаешь о партнерах?
— Что случилось, Володя? — опешила Яна.
— Если бы думала, не надела такие высокие каблуки!
— Почему?
— Потому, что выглядишь, как каланча!
— Почему ты говоришь об этом только сейчас? — обиделась Яна.
— Потому что в других сценах это не бросалось в глаза, а теперь бросается!