— Богохульство! Сколько страдал Израиль за непочтение к Заветам Господа нашего, к Закону, оставленному Моисеем?! И сегодня мы далеко не в фаворе. Сколько можно?!
Шумок по рядам явно не в пользу Иисуса, он, однако же, был готов к этому.
— Не Закон осуждаю я, но проповедую его. Истинно говорю вам. Только мне лично по душе Господь наш, о котором пророк Неемия сказал: «Ты Бог, любящий прощать, благий и милосердный, долготерпеливый и многомилостивый…». Мне больше по душе тот Господь, который, вразумляя Иону, пожалевшего растение, наставлял его: «Ты пожалел растение, над которым ты не трудился и которого не растил, которое в одну ночь выросло и в одну же ночь и пропало. Мне ли не пожалеть Ниневии, города великого, в котором более ста двадцати тысяч человек, не умеющих отличать правой руки от левой, и множество скота?»
— Но если Господь любит, он испытывает. Как с Иовом. А тот, кто как Иов останется верным Господу в трудный час, тому возвратится сторицей. Это нам, грешным рабам Господа, не стоит забывать.
— Легко вам, перворядным, говорить об испытании Иова Господом, как о благе. Легко было и друзьям Иова Елифазу Феманитянину, Вилдаду Савхеянину и Софару Наамитянину утешать несчастного, ибо они сами не потеряли того, что имели. Каково же было самому Иову? Вот его слова кои сохранило Священное Писание: «Погибни тот день, в котором я родился, и ночь, в которую сказано: „Зачался человек!“ День тот да будет темью; да не взыщет его Бог свыше, да не воссияет над ним свет! Да омрачит его тьма и тень смертная, да обложит его туча, да страшатся его, как палящего зноя! Для чего не умер я, выходя из утробы, и не скончался, как выпал из чрева?» Не скажет ли кто из вас этого же, когда потеряет он семью и богатство свое, покроется проказой? А ни один из вас, сидящих в первом ряду, не равен по благочестию, по милосердию своему Иову. Легко судить, не испытав подобного на себе.
Весело зашелестели средние, но особенно задние ряды, которые, что ни говори, завидовали тем, кто по богатству своему имел право восседать на первом ряду; по богатству, не всегда нажитому честным трудом. Люди представили, как вот эти, расфуфыренные окажутся вдруг прокаженными, без денег, без рабов и рабынь, отвергнутые всеми, и это невольно вызывало у них торжествующую радость: наказывает Господь за скаредность, за гордыню и немилосердие.
Иисус, понявший настроение большинства в синагоге, заговорил о милосердии, о необходимости делиться своим имуществом с теми, кто имеет нужду, о вере в Бога не как в сурового Господа, а как в Отца Небесного, и тогда приблизится Царство Божье на земле. Начнется оно в душах каждого, затем станет в душе народа его, а дальше — среди всего рода людского. Но не насильно, а через смирение.