— Вот ваше место, господин доктор!
Он достал из конторки потрепанную книгу в кожаном переплете и распахнул ее перед Робертом.
— Книга отзывов и предложений! — произнес он торжественно, и кончики усов его при этом гордо взметнулись кверху.
Было такое впечатление, как будто он, угадав тайные сомнения Роберта, спешил заверить, что тот имеет дело с настоящей гостиницей.
— Только высокие гости оставляют в ней запись, — лениво сказал хозяин и, попросив Роберта оказать честь книге, объявил, извинившись, что удалится до обеда, который не заставит долго ждать.
— А сколько сейчас времени? — крикнул ему вслед Роберт. — У меня часы остановились. Хозяин удивленно обернулся.
— Полдень, — не сразу отозвался он.
— А точнее? — спросил Роберт. — Мне надо поставить часы.
Хозяин пожал плечами и невозмутимо вышел за дверь.
Чтобы скоротать время, Роберт принялся листать книгу отзывов и, к изумлению своему, обнаружил, что последний гость оставил в ней запись уже много недель назад.
Не попытаться ли ему с помощью секретаря перебраться из этой запустелой гостиницы в какой-нибудь другой, не столь старомодный отель? Почему тот рекомендовал ему именно эту гостиницу? Только потому, что управляющий — его приятель? Он рассеянно листал книгу, скользя по именам и записям, нередко в форме банальных стихотворных изречений, восхваляющих или порицающих, оставленных, впрочем, гостями из разных стран, на разных языках.
Сопоставив количество записей с отрезком времени, на протяжении которого они вносились — начиная чуть ли не с прошлого века, — Роберт заключил, что в гостинице останавливалось не так много людей.
Старая служанка, которая, очевидно, рада была появлению гостя, несколько раз заходила в зал, раскинула на столе скатерть в серую клетку, поставила прибор, положила салфетку, потом принесла графин и стакан. Чем дольше сидел он в ожидании обеда, тем сиротливее чувствовал себя в этом пустынном помещении. Надо надеяться, что со временем ему будет не так одиноко. Во всяком случае, он попробует договориться о том, чтобы в последующие дни иногда обедать вместе с отцом.
Но вот ударили в гонг. Дверь отворилась. Первой на пороге появилась Мильта, держа перед собой на вытянутых руках поднос; за ней вошла женщина с лицом южанки, с нарумяненными щеками и накрашенными губами, возможно хозяйка, и наконец сам хозяин, еще с гонгом в руке. Все трое с торжественным выражением лица двинулись гуськом между столов по направлению к Роберту. Хозяин ритмично ударял палочкой в такт шагам, хозяйка плавно покачивала бедрами. Шелестел дорогой шелк ее платья. Группа остановилась, окружив полукольцом стол Роберта, который не без смущения наблюдал этот выход. По знаку хозяина хозяйка взяла с подноса супницу, поставила ее на стол и, слегка поклонившись Роберту, стала наполнять серебряным половником его тарелку. Хозяин тем временем блуждал глазами по потолку, как бы снисходительно выжидая, пока выполнят эту черновую работу. Старая служанка сделала реверанс, хозяйка покрыла крышкой суповую чашу и легонько махнула рукой. Хозяин, усы у которого сделались как будто еще чернее, оценивающим взглядом обвел стол и гостя и для порядка провел ладонью по скатерти. Потом пожелал гостю приятного аппетита и стукнул палочкой о край стола. По этому знаку обе женщины повернулись, и вся группа — теперь уже в обратном порядке и предводительствуемая хозяином, но под то же забавное отстукивание палочкой — направилась через зал к выходу. Роберт проводил глазами шествие до конца, пока все трое не скрылись, один за другим, за дверью, и только потом уже взял ложку и приступил к еде. Скоро он опустошил тарелку, после чего наполнил ее снова и с аппетитом принялся за вторую порцию. Последние ложки он ел не спеша, растягивая удовольствие. Покончив с супом, он откинулся на спинку стула.