— Вы выглядите усталой, детка, — заметила Берта. — Если хотите, мы с мужем уступим вам свою кровать.
— Спасибо, но нам будет удобнее на полу у камина, — возразила Эмили, не желая стеснять пожилых людей.
— У нас есть еще одна постель, на сеновале, но туда надо подниматься по приставной лестнице, а вашему мужу это не под силу.
Эмили задумалась: ее испугала мысль о том, что вскоре ей придется остаться наедине с Энсоном.
На предложение хозяев занять их кровать Энсон, постонав для приличия, согласился с радостью. Эмили поспешила удалиться вместе с Бертой, чтобы помочь ей приготовить постель.
— Надеюсь, рана вашего мужа не воспалится, — заговорила Берта в спальне, открывая огромный старый сундук. Эмили молча кивнула. Дверь между гостиной и спальней осталась открытой. Эмили уже собиралась предостеречь хозяйку, но вдруг заметила, что Энсон пристально следит за ее отражением в зеркале. Обратив внимание на неловкое молчание гостьи, Берта настороженно нахмурилась.
— Позвольте помочь вам, — спохватилась Эмили, принимая от женщины одеяла. — Куда их отнести — к камину или на сеновал?
— Пожалуй, к камину, — решила Берта. Мне трудно подниматься на сеновал, хотя раньше мы частенько спали там. — И она лукаво усмехнулась.
Эмили с принужденной улыбкой вернулась в другую комнату.
— Благодарю за приятную беседу, мистер… Энсон явно забыл фамилию хозяина, но тот ничего не заметил. — И за виски, — со смехом добавил он, а потом повернулся к Эмили: Пойдем спать, жена.
Эмили поежилась. Меньше всего ей хотелось делить ложе с Энсоном, но поднимать ссору в присутствии стариков было опасно.
Энсон подозвал ее к себе и поднялся, держась за ее руку. В спальне было темно, только бледная луна заглядывала в узкое окошко.
— Черт, как же я устал! — простонал Энсон, тяжело опускаясь на кровать. — Будь хорошей женой, сними с меня сапоги.
— Справишься сам, — отрезала Эмили.
— Ладно, я тебе это припомню, — усмехнулся Энсон. — Утром ты поможешь мне найти место, где старик прячет деньги.
Эмили расчесала волосы и поспешно заплела их. Энсон не подумал о том, чтобы принести в комнату ее саквояж. Не раздеваясь, она заползла под одеяло. Энсон же разделся до белья и улегся рядом с ней.
— Тебе жаль стариков, верно?
— Они добрые люди. Они накормили нас, отдали нам свою постель.
— Постель жесткая, а суп был недосоленным, — возразил Энсон.
— Да при чем здесь это?
После нескольких минут молчания Энсон снова заговорил:
— Знаешь, что самое забавное? — Энсон усмехнулся. — То, как поглядывала на тебя старуха. Она сразу почувствовала, что у нас что-то не ладится. Похоже, она уверена, что ты умышленно выстрелила в меня.